Крик

– Да ладно тебе, – я и вправду на нее готова была обидеться. – Я тебе по делу, серьезно, а она – балда. У меня, между прочим, тоже имеется диплом об окончании…

– Я же тебя любя. Не хмурь брови черные. А теперь, слушай внимательно.

И она начала читать.

– Корнева Вероника Николаевна, зарегистрированная по адресу, является в то же время собственником шестикомнатной квартиры полезной площадью 176 квадратных метров по адресу Москва, Фрунзенская набережная и прочее. Поняла, балда. Является собственником квартиры.

Надо сказать, до меня тут дошло окончательно. И я даже не обижалась на «балду».

– А как же так получилось? Как я вдруг оказалась собственником? Я, конечно, это читала, но не поверила. С какого это бодуна меня сделали собственником? Может ошибка какая-нибудь…

– Рано тебе еще в самостоятельные генеральные. Рано. По фэйсу у тебя получается хорошо: одного, второго, третьего. На таежных мужиков тоже страху нагнала голосом и осанкой, чинуши в НК на тебя с дрожью взирают, то есть в вопросах управления ты вполне созрела. А вот документы еще не научилась правильно читать.

– А ты на что?

– Однако. Здраво мыслишь, товарищ генеральный директор. Скажу прямо, не ожидала. Действительно, а я на что? Нет, недооценила я вас.

– Ну, не верится. Понимаешь, не верится.

– Не верится ей… Это ведь, между прочим, исковое заявление, составленное на основании первичных исходных документов. А помнишь, что тебе говорил товарищ следователь по особо важным делам, питающий к тебе чувства нежные, – Алька сделала паузу. – Из протокола слов не выкинешь. Это тебе не хит задрипанный.

И вдруг спросила:

– Ты доверенности какие-нибудь Дятлу давала?

– Давала, и не один раз. В НК же, знаешь сама, были свои нотариусы. И мы только подписывали чистый бланк. А они уж там писали, что хотели. У нас же так было заведено. И лично, и в отношении фирм. Ты же знаешь. Одна НК, одна семья. Никто и пикнуть не смел.

– Так вот, я думаю, по доверенности от твоего имени была составлена купчая на приобретение на твое имя в собственность шикарной квартиры в престижном районе.

– Как же они узнали мой домашний адрес?

– Элементарно, Ватсон. Фамилия, имя отчество в договоре купли-продажи, там же и адрес. Так что в ДЭЗе на тебя оформлены все документы, там же твои данные.

И тут она приоткрыла рот, и смотрит на меня, округлившимися глазами. И вдруг завопила:

– Давай телефон, мой на зарядке. Давай быстро.

Она схватила мой мобильник. Набрала номер.

– Мам, это ты? – кричит. – Что-что. Да ничего. Ты лучше ответь: на мое имя какие-нибудь бумаги приходили? Да чего ты там мямлишь? Пакет, пакет. Из суда. Что в пакете? Давай, быстро читай.

Слышу в трубке голос Натальи Сергеевны.

– Вот какое-то странное заявление. Какая-то нелепость. Может ошибка. С тебя двести две тысячи требуют, за неуплату коммунальных услуг. Так и написано.

Я тут сразу поняла, в чем дело. А Алька кричит:

– Давно пришло? Дня три? Ты чего же молчала? Нет, она не хотела меня беспокоить.

Алька, размахивая мобильником, смотрит на меня.

– Она не хотела меня беспокоить… Ну читай уже. Да, начало, читай начало. С концом все ясно. Начало. Так. Ответчик является собственником шестикомнатной квартиры, полезной площадью… по адресу… Маманя, все. Молодец. Потом перезвоню. Да не беспокойся ты, все нормально. Перезвоню.

Алька как спринтер после бега, устало спустила с кровати ноги на пол, даже глаза прикрыла. Потом выпрямилась и смотрит на меня.

– Аналогично, подруга. У нас по адресам один ДЭЗ, и они всем должникам по иску. Наверное, решили с неплательщиками разобраться. И знаешь, я понимаю теперь, почему это произошло. Слушай внимательно.

– Да, что там твоя дедукция?

– По-моему дело в том, что Дятел в целях безопасности, конечно, оформил эти квартиры на нас. Если вдруг, в случае чего, кто-то из нас поднял бы шум, захотел справедливости. Про комнаты свиданий. Про вынужденное сожительство, про насилие. А следователь тебе заявляет – какая тайная квартира, какое насилие? Все происходило на вашей квартире, в которой вы, полуночный менеджер, принимали любовников. И нет состава преступления. Они тогда, конечно, не рассчитывали на провал всей НК. А квартиры через энное время, может быть даже в результате смены состава действующих лиц, по нашим же доверенностям, перевели бы на других лиц. И мы, даже, не знали бы про это ничего. Да и вообще, при их деньжищах – это в то время мизер. Это сейчас цены на квартиры поднялись в десятки раз.

– Алька, так что же нам делать?

– Что-что. Ты ключи не потеряла?

– Нет, конечно.

– Так вот. Надо погасить задолженность за коммунальные услуги и прибраться в своих квартирах. Там, наверное, за эти два года грязи и пыли набралось. Мебель, думаю, вряд ли кто тронул, да и технику тоже. А вот деликатесы в холодильнике наверняка испортились. Если их только Матрена не съел. Дятла ведь взяли неожиданно. А по этому вопросу с нами имел дело только он. И, конечно, Матрена. Но тот я думаю, ничего не знал. И даже не догадывался. И после ареста Дятла ведь никаких намеков, ни от кого.

– Как бы труп Матрены в квартире не обнаружить.