Крик

– А в отношении нас есть какие-нибудь сомнения? Ведь мы не совершали никаких краж, присвоений. Получаем заработную плату, вот и все наши доходы.

– Вот и мы про это же говорим, – вдохновился он. – Ведь в вашей фирме на протяжении ряда лет был ежегодный аудит. Причем иностранные фирмы делали. И в налоговую вы все эти годы аккуратно сдавали отчетность, и к вам уже несколько лет ни разу не было претензий.

– Даже замечаний не было, – говорю я. – Меня даже ни разу в налоговую инспекцию не вызывали. ЦБК ведь сдавала отчетность по почте. Я не знаю, где эта налоговая находится. Знаю, что в Саранске, но на какой улице – не знаю.

– Вот, вот, я про это же самое говорю, – вдохновенно продолжал Шнырь. – Здесь очевидный политический заказ. Поэтому, на мой взгляд, уж вам-то во всяком случае нечего бояться.

– Как же, нечего, – подумала я. – А Володька Макаровский? – но я ему ничего не сказала. Уж очень он вдохновился. Вдруг поверила, может и правда сумеет помочь.

Я подписала договор о юридических услугах. Он у него был с собой, и уже была проставлена сумма, о ее размере мне дала указание Федоровна. Она сказала, что все это с Лондоном уже согласовано. Сумма была впечатляющая, в разы выше нашей зарплаты, но мне было все равно, деньги не мои.

– Мне в ЦБК сказали, что вы займетесь вот этим постановлением из налоговой, – и я передала ему все бумаги.

– Жалобу в арбитраж я подготовлю в течении нескольких дней. Срок еще имеется.

– Какой срок? – не поняла я.

– Я имею в виду срок обжалования.

– Вот я одного не понимаю, – говорю я. – Что тут плохого, что налоговая нас освобождает от взыскания санкций? Правда, я не юрист.

– Видите ли, это уловка. Признав это обстоятельство, они как бы лишают вашу фирму самостоятельности. И тогда выходит, что вы причастны ко всему, что происходит в компании. Широкий простор для привлечения вас к уголовной ответственности. Понимаете?

Я, конечно, ничего не поняла. Но ведь он адвокат, должен защищать мои интересы. И раз он так считает, значит так и есть.

– Выходит все это – хитрая уловка коварных следователей?

– Вот именно. Вы все отлично сами понимаете, – польстил он мне.

Тут я почти совсем успокоилась. На каждого коварного следователя, есть не менее изощренный адвокат. Одним словом нас не проведешь.

6

Когда они ушли, мы с Алькой сели их пообсуждать, и к нам присоединилась Светка.

– Ну как они вам? – поинтересовалась она.

– Вроде ничего, – говорю я. – Сказал, что он уверен, что все обойдется.

– Как в песне. Все хорошо у нас с тобой, – говорит Алька.

– Вечно ты всем недовольная, – рассердилась я на ее замечание. Потому что на самом деле успокоилась после беседы со Шнырем. Лучше скажи как у тебя с твоим Плевако.

У Альки как обычно был свой взгляд на все эти вещи.

– Меня мой Александр Васильевич тоже успокаивает. Вы, мол, работали в соответствии с уставом, никогда и никаких законов не нарушали, и вам по моему глубочайшему убеждению, Алевтина Ивановна, беспокоиться не следует. Володьке тоже говорили, что беспокоиться не стоит. Кстати тебе твой что пел? – спросила она у Светки. – Ты же с ним уже была у следователя.

– Тоже, что и вам. И у следователя он держал себя достойно. Не давал меня в обиду. Как какой вопрос, у него сразу возражения. И следователю: «Будьте добры, запишите в протокол»

– А следователь?

– Следователь все записывал. Потом мы читали протокол. И какие у него были замечания, следователь их исправлял.

– И у Володьки Макаровского, наверное, так было, – не унималась Алька.

И тут мы со Светкой возмутились разом.

– Ты пойми, Фома неверующий, – горячилась Светка. – Мы же не знаем, что там у Макаровского. Может быть такое, чего у нас нет. Что ни говори, но у него фирма не нам чета. У него свои дела с начальством. Меня допросили почти в одно время с Макаровским. И пока никаких последствий. Никто не трогает.

Видно было, что со Светкой ее адвокат уже поработал, она немного успокоилась и уже не впадала в истерику.

И тут зазвонил мой мобильник. Елена Федоровна просила зайти к ней.

– Я в ЦБК, – сказала я вставая. – Что-то просят.

Федоровна, ни слова не говоря, подала мне письмо за подписью самого Сэма Тэди из Лондона о проведении сделки с векселем. Я взяла бумаги. Тут же за них расписалась, но письмо оставила у себя.

– Письмо давай сюда, я его в дело подошью.

– Я его себе оставлю. У меня тоже сейчас сейф есть.

Федоровна с удивлением смотрела на меня:

– Все документы у нас хранятся. Такой порядок.

– Ну а этот пусть у меня будет.

–Тебе видней, Вероника Николаевна, – сказала она и спросила. – Ну как тебе адвокат?

– Ему бы священником работать.

– Главное, платит фирма, а не вы сами. А адвокаты – они все одинаковые. Вон хозяина какие тузы защищают, а что-то больших достижений не видно. И видя, что я вот-вот опять расстроюсь, сказала:

– Ну хозяин не вы, голытьба. Так что ты не расстраивайся. У вас совсем другое дело.

Я вернулась к Альке, и мы с ней отправились на Варварку послушать службу.