Крик

– Не единичные, а искренние, идущие из глубины души. – он смотрит на нас и, видя наше полное разочарование, продолжает. – Конечно, таких вот ярких случаев божьей милости действительно немного. В основном, когда люди просят и у них все идет хорошо, это воспринимается как должное. И когда они другим рассказывают об этом, те за обыденностью ситуации не особенно им верят. Случилось – ну так и должно было случиться. Но вот недавно в моем приходе произошел такой случай. Приходит один бизнесмен, среднего, наверное, достатка. И говорит – хочу построить небольшую часовню. Как бы это сделать? И рассказывает мне свою историю. Ехал он на автомобиле на высокой скорости. Дорога была скользкая, и вдруг его начало заносить. И сложилась обстановка, когда понятно, что выхода нет. И охватил, его, как он говорит ужас до самых ногтей. Думал – все. Конец. И последняя мысль, как крик: «Господи, помоги!» Автомобиль вдребезги, а у самого лишь ушибы и небольшие повреждения. Хочу, говорит, часовенку в честь такой милости поставить. И сам буду молиться, и другие пусть видят.

– Понимаем, отец Арсений, но нас этот случай не очень все-таки впечатляет, – говорит Алька.

– Конечно, если смотреть обыкновенным взглядом, можно сказать, что парню просто повезло. Это с вашей точки зрения, как бы со стороны. Но с его позиции, когда он был в ужасе – это чудо. Он считает, что господь услышал его крик.

– Значит мы еще не достигли того ужаса.

– Может да, а может нет. Ведь это крик души. У кого как кричит душа.

Мы поговорили еще минут пять. Так, о разной ерунде. Разговор дальше как-то не получался. И мы с Алькой откланялись. Уже сев в машину, Алька сказала.

– Я так понимаю, что нам с тобой бог не помощник, не дает он успокоения. Прости меня, господи, за эти мысли глупые и слова грешные. Будем надеяться на адвокатов…

8

Шнырь сдержал слово и через два дня жалоба в арбитражный суд была готова. Я особенно в нее не вникала, те более, что все-таки адвокат составил, и поставила свою подпись. Подписала у Федоровны платежку на пошлину, и Шнырь с доверенностью фирмы помчался в Саранск.

По Володьке Макаровскому мы знали, что его адвокат обжаловал постановление об аресте, и мы совершенно не исключали, что Володьку может быть и отпустят.

Отец, несмотря на мое негодование, продолжал ходить к генеральной прокуратуре со своими соратниками по борьбе и со своим плакатом и все жалел, что им не удается схлестнуться со студентами в рукопашной – менты не дают.

– Нет, ты понимаешь, как мир перевернулся? Раньше студенты ходили на митинги и демонстрации в защиту народа, а сейчас – в защиту олигархов, миллиардеров, ворюг. Ведь любому нормальному человеку на Руси понятно, что олигархи обчистили народ. Ну кем станут эти студенты, если они защищают ворюг? Тоже ворюгами, а как иначе? Вот их кумиры – кто больше наворовал – тот и герой. Куда мы катимся? – вопрошал он.

На мои вопли о том, что осуждение хозяина может повредить и мне он отвечал:

– Да кому вы, полуночные менеджеры, нужны? На следствии тоже сидят понимающие люди. Вы же пешки. У нас согласно марксизму-ленинизму сейчас образовался новый класс – прослойка между бедными и богатыми. Это полуночные менеджеры. Вам следует создать свою партию во главе с Прохоровым. У него богатый опыт.

Ситуация с нами была по-прежнему спокойной, я даже начала думать что может быть действительно все образуется. Может быть прав отец, кому мы нужны, менеджеры несчастные. А как это он, хрен старый по части профдеятельности, нас верно определил. В старое доброе время сказали бы – пролетарское чутье.

Электроугли

Алька пригласила меня поехать отдохнуть с детьми к ее матери в Подмосковье. У них там был дом в поселке и Алькина мама жила там одна, отец умер несколько лет назад. Алька была разведена с мужем и воспитывала дочь одна. Муж был мужик нормальный и помогал ей. Почему они расстались, я особенно не вникала. А она на эту тему не любила распространяться.

Степка такому сюрпризу ужасно обрадовался. Я со всеми этими делами не особенно занималась им. С Алькиной дочкой Леночкой, она была на два года старше Степки, они хорошо играли. Мы не раз уже вместе что-нибудь устраивали. Когда Степка узнал, что едем в деревню, да еще на машине, восторгу его не было удержу. Он с воодушевлением начал собирать вещи. Решили взять с собой санки, потому что Степка на лыжах еще не умел кататься.

Утром, в 10 часов, Алька подъехала к нашему дому. Мы погрузили наше имущество в багажник и поехали. Алька хорошо водит машину, она уже несколько лет за рулем. Кстати они с Макаровским на этой почве и сошлись, так сказать, интересами, он тоже большой автолюбитель.

– Что-нибудь есть от Макаровского? – спросила я.