Крик

Помню в школе, когда писали сочинение по «Войне и Миру» Льва Толстого, я выбрала тему: первый бал Наташи Ростовой. Наверное, тот бал запомнился Наташе на всю жизнь. Ну и мой первый бал тоже запомнился мне на всю жизнь. Хотя никаких ярких впечатлений. Все произошло быстро и скучно. Конечно, перед этим я волновалась, а вот когда меня трахали, была спокойна и безразлична. Клиент был неловок и тороплив. Поза была обыкновенная, лежа на спине, колени согнуты. С мое стороны преимуществом было то, что я ничего не должна была выдумывать. Проявлять инициативу. Да я и не знала, как ее проявлять эту самую инициативу. Я разделась, надела маску и села на краешек сексодрома. И ждала. Тот, кто вошел, чтобы возбудится, трогал меня руками, ну как обычно. И я заметила, что ему тоже не очень. Это меня даже успокоило. Потом он сделал свое дело, пискнул как кролик в анекдоте, и отпал. Причем я его почти не чувствовала. Он полежал несколько минут рядом. Затем поднялся, почему-то тихо, и вышел из спальни. Он даже не делал попытки на второй раз. Бал кончился, пора и душ принять.

Так вот это и началось – буднично и скучно.

Меня вызывали на сексодром два-три раза в неделю – не больше. Звонил сам Дятел на специальный телефон. И только он. И он не обманул – клиентами были только два человека. И я все-таки постепенно установила, кто приходил. Опознала их. Приходилось их обнимать, целовать, а плечи, руки губы и прочее у каждого индивидуальны. Ну и голос тоже. Они никогда со мной не разговаривали. Но возгласы от удовольствия и наслаждения – куда же от них денешься. Хотя они пытались изменить голос – но иногда забывались. И я установила, что один из них – это Лобов, второй – наш олигарх. Ну, с Лобовым было несложно. Я его видела, с ним разговаривала. Голос его. И как он меня рассматривал, я это тоже отметила. Со вторым было сложнее. По фигуре, по телу – это был он. Хозяин. Ну а голос его я запомнила по собранию акционеров, где он делал доклад, а я как генеральный директор не последней в НК фирмы, присутствовала.

Дятел как-то спросил, не узнала ли я кого-нибудь из них – троих. Конечно, я ответила, что не узнала. И чуть не болтнула – их же, мол, двое. Но во время догадалась, что этого не надо делать. Он загадочно усмехнулся, но оставил все без комментариев. И больше ни разу не спрашивал.

6

И вот примерно через месяц Дятел дал мне ознакомиться со списком поз, как он мне сказал, разработанных лучшими индийскими специалистами. Всего было тридцать шест поз. С описанием и рисунками.

– Почитай и посмотри, Вероника Николаевна, рекомендовали на всякий случай, для разнообразия.

Я посмотрела позы: Лунный свет, поза Ромберга, санитарный вагон, ковбой Миша, ночь олигарха и другие. Но одна поза по названию просто ужасная, хотя по содержанию обыкновенная. Но название – ужас: «Не бзди дорогая». Это только изощренный грушный ум Дятла, мог такое придумать. Ну и прочая мерзость.

Я прочитала все это и вдруг мне стало так тоскливо, просто жуть. Я на следующий день пришла к Дятлу и говорю:

– Не буду.

Он стал меня убеждать, что позы нормальные, ничего в них особенного, это просто так на всякий случай. Они рекомендовали.

– Не буду.

– Я не понимаю твоего упрямства. Не понимаю. Ну какая тебе разница? Но если эти уроды просят…

Но мне было так обидно, причем я сама толком не понимала почему. Слезы само собой наплыли на глаза. Стало трудно дышать. Я встала и пошла к выходу.

Он догнал меня у дверей и, так как я не останавливалась, схватил меня, взял меня за предплечье, чтобы задержать. И у меня вдруг как рефлекс такая злость нахлынула, что я с силой вырвала у него руку и толкнула его к двери передо мной. Я уже хотела его отпихнуть, чтобы выйти и тут он резко говорит:

– Вероника. Не торопись.

Я остановилась и стою, но стараюсь на него не смотреть.

– Вероника, ну что ты?

– Да что я, не человек что ли? Эти пакостники член не могут вставить, как следует без посторонней помощи, а туда же – позы. Сволочи!

Он как принялся хохотать. Но все-таки стоит передо мной, загораживая дверь – опасается, что сейчас уйду. Потом вдруг говорит серьезно:

– Так. Я тебе обещаю, что приму все меры, чтобы этой хреновины не было. Ты меня поняла?

Я молчу. Лишь дышу через нос, потому что боюсь расплакаться.

– Ты меня поняла? Я приму все меры.

Я стою в нерешительности, сама не знаю, что делать.

Он вдруг говорит:

– Вероника, ну потерпи немного, потерпи. Ну. Будет и на нашей улице праздник. Потерпи.

Надо сказать этих списков я больше не видела. И каких-либо изменений и безобразий не случалось.

Электроугли

Утром меня разбудил Степка по своим надобностям. Один он боялся, и пришлось его сопровождать. У тети Натальи Сергеевны все это было в сенцах. Туалет почти городской, но, конечно, холодно.

Когда вернулись в теплую избу, все уже встали.

– Все в деревне хорошо, а вот в туалет вдвоем приходится ходить. Как на Крайнем Севере.

– Избаловали вас. – говорит Наталья Сергеевна. – Раньше ведь вообще на улицу бегали. Туалет в углу участка стоял, где сейчас кролики. Не то, что теперь.