Крик

– Да все у нас было нормально. У налоговых к нам не было никаких претензий. Это же не один год, это же больше десяти лет. Неужели ты не понимаешь, что это все из-за хозяина. Из-за его непомерных амбиций. Деньги ему уже стали неинтересны. В президенты захотелось. А властью никто не делится. Деньгами еще можно поделиться, а властью – никто и никогда. А эти его неосторожные заявления в сенате США…

– А что, действительно были такие заявления?

– Ты имеешь в виду, что России не нужно ядерного оружия?

– Ну да. Я как-то не верила в такую неосторожность.

– Говорят, он это брякнул ради пиара, чтобы, так сказать, было больше доверия у мировой общественности к нему, как к будущему президенту.

– Ничего себе, пиар. Мы еще не забыли, как Ельцин предлагал республикам брать самостоятельности, сколько смогут, на рельсы хотел ложиться в случае повышения цен. Думали, что это тоже пиар. А потом бац – и распустил СССР. Выполнил, так сказать, план «Барбаросса» – и цены взлетели выше кремлевской стены. Вот тебе и пиар. А ведь если у России не будет ядерного оружия, они же нас разорвут, как разорвали на части Югославию. В центре Европы – и рука не дрогнула, совесть не мучила бомбить и уничтожать. В целях, конечно, соблюдения прав человека. И у нас мгновенно найдут в какой-нибудь республике желающих отделиться. Тут же, в целях защиты этих самых человеков, и начнут рвать на части.

– Ладно, хватит об этом, какой смысл сейчас кого-то винить? Что нам с дочками делать? Ведь если начнут говорить…

– Понятно, что тогда ничего хорошего ожидать не приходится, – согласилась она.

– А Макаровский, думаешь, будет отвечать по схеме?

– Конечно. Ему обещано возместить все потери и даже более. К тому же он понимает, что, в конце концов, они вынуждены будут все это прекратить. Ну а тогда тех, кто выдержал…

– Ожидает светлое будущее, – усмехнулся он. – Ты же с ним на Кипре разговаривала. Какое у него было настроение? И почему он не остался? Как некоторые другие?

– Вот он на некоторых других посмотрел и сказал, что его такая жизнь не устраивает. Ведь он со многими встречался.

– А ты его пыталась уговорить?

– Если говорить откровенно – и да, и нет. С одной стороны, он много знает. И ему лучше было не возвращаться. С другой – с его фирмы поступали значительные суммы на содержание тех, кто сбежал. Вот и выбирай.

– Но ведь не такие они лопухи, чтобы не выведать все это рано или поздно.

– Да, все так, конечно. Но ведь надеялись на поддержку либералов и Запада. И он надеялся, что не осмелятся.

Они снова замолчали. Потом она заговорила:

– А с их стороны это хороший ход, и многозначительный, ничего не скажешь. Они ведь до этого привлекли и арестовали только хозяина. Дочек не трогали. И вот теперь как бы вся система, организованная нами, не рухнула. Дочки сейчас в панике, и понятно почему. Чем они отличаются от Макаровского?

– Ну, Макаровского с ними не сравнишь.

– А чем они от него отличаются? Только объемом оборота. Ну вот ты – главный юрист. С правовой точки зрения – чем они от него отличаются?

– С правовой точки зрения они все невиновны, – чуть ли не завопил он. – Тебе ли это объяснять! Все балансы через тебя проходили, все под твоим контролем.

– Да не кипятись ты. Без тебя все знаю. Но вот то, что все балансы сосредоточились в ЦКБ, вот это и дало им повод взяться за НК. А ты: «Право, право!» Право как дышло, ты не хуже меня знаешь.

– Но мы же живем в правовом государстве…

– Ты об этом в суде расскажешь. Если, конечно, хочешь вернуться. Так что будем делать?

– Вызывать всех генеральных надо на Кипр, на базу. И быстрее – как бы нас не опередили.

– Ну, мы с тобой вдвоем такое решение принять не можем. Главное, чтобы был Лобов, он все-таки отвечает за безопасность. Кстати – где он? Ему лондонский суд еще позволяет свободно перемещаться.

– Пока позволяет. Но формально может, конечно, и запретить. Маловероятно, что суд даст разрешение на депортацию. Если уж Березовского и Ахмедова защитили, то Лобова они ни за что не выдадут. Он сейчас у жены в Канаде. Звони ему.

Гусарский переулок

Наконец, мы немного успокоились, и начали расспрашивать Альку, что ей рассказывал Макаровский перед тем, как его взяли.

– Ну, когда он прилетел с Кипра, я его спросила, почему он там не остался. Он ответил, что там нашему брату, рядовому генеральному директору самой прозрачной в мире корпорации, ничего не светит. Доходов у него с гулькин нос. Есть подержанный БМВ, вот и все доходы, квартиру купить детям и то пока не смог, все уходит им на учебу. А тем, кто сбежал на Запад, выплачивают деньги на содержание, небольшие, только на прожитье, на большее не хватит. Но до каких пор будут выплачивать – тоже неизвестно. Никаких сроков, никаких гарантий. Распределяет там финансы Чайка.

– При этом платят тем, – продолжала Алька. – Кто еще нужен. Ну а другие сбежавшие получают копейки. Вот он и говорит: «Я посмотрел, подумал и пришел к выводу, что на Западе я никому не нужен. К тому же он надеется, как и мы все, что нашего олигарха все же освободят.

– А по делу что?