Кристальный пик

Придерживая полы кремового платья со сборками на бедрах, в котором Ясу передвигалась до смешного неуклюже, слишком привыкнув к доспехам, она покинула чертог. За закрывшейся дверью раздался треск ткани и скрежет металла: кажется, Ясу переодевалась прямо в коридоре. Отец рассказывал мне, что туат Ши — единственный туат, который был основан простыми людьми, а не королями и королевами древности, выходцами из знати или тем более сида. Сюда сбегали от гонений и преследований, потому его долгое время и населяли такие же кочевые племена, какие теперь жили в Золотой Пустоши. Разобщенные, они терзали собственные земли, пытаясь урвать себе по лакомому куску, и потому по сей день наследники Ши постигали азы войны раньше, чем грамоту. Чтобы быть хорошим ярлом в Ши, нужно было сначала стать хорошим воином. Неудивительно, что Ясу чужда женственность.

После ее ухода в чертоге воцарилась тишина. Слуги вереницей потянулись к нам с подносами, предлагая выбрать, что именно мы хотим взять с собой в дорогу. Солярис разбирался в полетах и подготовке к ним всяко лучше меня, потому и стал раздавать указания с умным видом, деловито пробуя на зуб то хлеб, то орехи, то сыр. Я же поднялась с пола, чтобы размять затекшие ноги, и выглянула в окно. Ни стекол, ни ставен не было — их здесь заменяли шторы из мелкой, но плотной вязи, не пропускающие песок. Оттого в чертоге пахло свежим сеном, пряностями и сдобой, которыми полнился городской рынок. Громкие торги, кудахтанье кур и заверения купцов, что у них «лучшее гранатовое вино в Круге, какое нигде не сыщешь», были слышны из спальни Ясу так же хорошо, как если бы я стояла посреди самого базара. Удивительно, что она поселилась именно здесь, в этой части замка с видом на разноцветные шатры и сверкающие прилавки, да еще и так низко к земле — всего-то на втором этаже. Я бы на ее месте давно сошла с ума, но она, похоже, этим наслаждалась. Держала свой город на виду и слушала его рассказы, изливающиеся в человеческих голосах, звоне из кузниц и музыке уда^[24].

Что же станет со всем этим, когда сюда придет война?

«То, что он с тобою сделать хочет, сделай с ним. Он от тебя неотделим. Чтоб раз и навсегда покончить с пустотой нутра, он должен…»

Что именно Селен должен сделать, чтобы навсегда угомониться? А что тогда мне нужно сделать с ним? Что хотел сказать Совиный Принц? Чем намеревался закончить свои стихи?

Стоило мне подумать о произошедшем и попытаться сосредоточиться на разгадке, как пробуждались воспоминания страшные, кровавые, и ум вместе с телом цепенели от ужаса. Юное лицо, утратившее краски, радость жизни и свет. Зелено-голубые глаза, навечно застывшие. Драгоценная пыль, тленная память, унесенная ветром на все четыре стороны божественной обители. А затем… Кокон из перьев. Чудовище, оставленное позади, но непобежденное и не забытое. Мы всего лишь сбежали от него — и столько потеряли…

Волчья Госпожа повелела мне покончить с туманом и вернуть Кроличью Невесту. Но если, сразив Селена, можно обратить вспять ее смерть, то можно ли вернуть Принца? А Медвежьего Стража? Смогу ли я сделать это? Как? Какой ценой?

Чем больше я размышляла об этом, тем сильнее ныло в груди, как от удара под дых. На самом деле я чувствовала себя куда более измотанной и подавленной, чем смела показывать Ясу, Солу и остальным. Я будто разваливалась на части, еле ходила, думала и дышала. Но стоило немного постоять у окна и понаблюдать за размеренной жизнью других людей, которая не должна была прерваться, как стало чуть-чуть легче. Рутина, пусть и чужая, иллюзорная, успокаивала. Солнце плавно текло по безоблачному небу, раскаляя песок и дома, и вскоре даже подоконник из белого камня, на который я опиралась локтями, раскалился, словно печка. До заката, когда Ши остынет, оставался еще целый день, а до вылета домой и того больше.

— Одна пойдешь? — скептично приподнял левую бровь Солярис, когда я озвучила, что хотела бы прогуляться по Амриту, а не ворочаться в алькове, тщетно пытаясь уснуть после всего, что с нами случилось.

— Со мной пойдет Кочевник, — решила я внезапно, посмотрев на него, понурого и не меньше моего нуждающегося в том, чтобы отвлечься. — Эй, Кочевник? Давай, вставай. Пойдем, прогуляемся.

— Нет, — ответил он сухо, пялясь на дно медного чана с обглоданными косточками, и даже не шевельнулся, когда я постучала пальцем по его плечу.

— Как там работает твой медвежий гейс? Чтобы восстановиться, тебе нужно мясо и пиво, верно? В городе этого добра навалом! Я даже разрешу тебе с кем-нибудь подраться… А, может, и новенький топор украсть…

— Не хочу я никуда идти, сказал же. — Кочевник раздраженно махнул рукой, будто отгонял назойливую муху. — Оставь меня в покое!