Кризис Ж

– Интересно у вас здесь, – сказала я, закрывая меню. – Все есть. А ведь мало кто завтракает в половине пятого дня.

– Может быть. Но это не повод не печь круассаны, – резонно заметил официант и повернулся к Боре.

Когда мы позавтракали фантастически нежным пашотом и хрустящими на весь Сочи круассанами, я попросила еще одну чашку кортадо: даже у краснодарской Зинаиды он не был так хорош. Кофе вместо Афанасия-Бенедикта мне принесла вчерашняя смешливая Василиса с ресепшен – та, что хотела поселить нас в разные номера.

– Добрый день! – сказала она и посмотрела на Борю пристально и чуть лукаво.

– Добрый, – охотно согласился Боря. – А мне еще один американо.

– Ладно, – разрешила девица. – А редиску к нему не желаете, Борис Натанович?

И стоит такая, улыбается.

Боря сначала нахмурился, а потом на лице его заиграла радость узнавания:

– Васька?! – воскликнул он. – Как так? Ничего себе!

– Ого, – подсказала я.

Боря вскочил с места и принялся эту Василису обнимать.

– Как так? – повторял он. – Ты же маленькая была. Я тебя вчера вообще не узнал.

– А я думала, это игра такая, дядь Борь, – смеялась Васька. – В Бориса Натановича.

– А это, – спохватился Боря, указывая на меня, – Жозефина.

– Причем Геннадьевна, – напомнила я. – Здравствуйте, Василиса. Боюсь, меня вы тоже помните.

– Рада познакомиться еще раз, – заверила девушка. – Как вам наш тринадцатый номер?

– Удачным оказался, – похвалила я. – И эркер. И балкон.

– На крыше не были еще?

– Собираемся, – пообещал Боря. – Кофе допьем только.

– Обязательно сходите! Мамски и папски будут вас вечером допрашивать, – предупредила Василиса. – А я побегу уже, у меня тренировка. Афоня! Американо на второй.

И, попрощавшись, Василиса ушла заниматься спортом. Я молча посмотрела на Борю.

– Это Васька, – объяснил он. – Дочка Кузнецовых. Мамски и папски – это они.

– А-а, – со знанием дела закивала я. – Тогда понятно.

– Кузнецовы – мои друзья детства. Они только что открыли этот отель.

– А я думала, Гоша твой друг детства.

– Они из другого детства, сочинского. Я здесь подолгу жил у тетки. В основном на каникулах, а однажды целых полгода. Тогда и подружился с Кузнецовыми. Сегодня мы, кстати, с ними ужинаем.

– Где? – засмущалась я.

– Здесь. И я давно обещал их с тобой познакомить.

– Давно? – уточнила я. – Ты перепутал. Наверное, Ксению им планировал представить.

– Нет, – ответил Боря и слегка коснулся рукой моих волос и правого уха. – Ксению – не планировал.

Ухо мое вспыхнуло. И вообще стало жарко – как в Краснодаре, когда Боря сел рядом со мной на кровать. Надо же, мы вместе уже почти семнадцать часов, а чувства не остыли. Танцующей походкой явился официант Афанасий Камбербэтч с американо. Учтиво мне поклонился.

– А почему ты должен пить кофе с редиской? – спросила я Борю, кивнув на чашку. – Трудное сочинское детство?

– Ага, Васькино. Ей было лет пять, я как-то приехал и зашел к ним в гости. Вхожу, а там драма – ребенок орет, аж красный, Кузнецовы вокруг бегают и машут перед ней редиской, морковкой и чуть не репой – как перед мелким осликом. А Васька только горше плачет и отгоняет их руками: «Ледиску-у!» Я спросил, в чем дело. Кузнецовы отвечают – сели пить чай, она сказала, что хочет с чаем редиску. Они удивились, но дали. И тогда она заголосила. Главное, с обидой такой. Я подумал немного, открыл холодильник. И увидел там пирожное «картошка». Его-то она, конечно, и хотела. Перепутал ребенок, подумаешь. В общем, мы с Васькой стали тогда друзьями навек. А вчера я ее не узнал. Кошмар какой-то.

– Ну, давно не видел, наверное? – утешила я. Мне понравилась история про картошку и редиску.

– Угу, давно. В Москву Кузнецовы детей не брали. А здесь я в последнее время бывал одним днем и по делам. Или к тетке специально приезжал. Ну, и хоронил ее еще прошлым летом, но тогда было как-то не до Васьки… – Боря опять стал серьезным, как в Воронеже, когда говорил про учителя Байрона. Я, конечно, быстренько заново в него влюбилась. И взяла за руку – с полным на то правом.

– Пойдем-ка гулять по городу, – сказала я. – Расскажешь про тетку, про детство и про Кузнецовых. Надо мне как-то подготовиться к презентации.

– Давай погуляем завтра, – предложил Боря. – А сейчас вылезем из тринадцатого номера на крышу, посмотрим, что у них там. Они ж действительно спросят вечером. Я немножко инвестировал в этот отель, Кузнецовы теперь волнуются.

– Инвестировал – и сам же забронировал люкс, – улыбнулась я. – Зато теперь понятно, почему ты не живешь в каком-нибудь «Хайятте» на первой линии.

– Кому нужен «Хайятт», когда на свете есть отель «Журавленок»! – Боря залпом допил кофе, сгреб меня в охапку и мы пошли через стеклянные двери к лифту.

Пусть везет нас на крышу, раз для Кузнецовых это важно. Наверняка хорошие люди.

Там же, 2 мая, время ужина