Кризис

– Зай, ну серьёзно, так лучше будет. Ты посмотри, что вокруг творится. Уже полгода падения всего, что можно. И перспектив никаких. Людям жить не на что. Будет ещё только хуже и хуже. Я, правда, очень сильно беспокоюсь, на улицах уже не безопасно. Новости в сплошную ленту ограблений превратились. Групповые нападения участились. Менты уже в открытую советуют самим думать о защите.

– Я не поеду.

– Поедешь!

– Нет!

– Ты же умная девочка. Пойми, если начнётся беспорядки, они очнутся с Москвы. А тогда всё, можно считать, что из города живым не выбраться. Тем более женщине. Да и сейчас уже опасно. Надо уезжать сейчас уже.

– Ты нагнетаешь обстановку.

– Давай так, если я не найду работу в течении двух-трёх недель, ты поедешь. Если найду – нет. Так будет лучше.

– Я никуда не поеду одна.

– Можешь обижаться, можешь не обижаться, но ты сделаешь, как я сказал.

Плакать она перестала. Я переживать за своё увольнение тоже. Сейчас на нас двоих повисло осознание того, о чём так страшно было думать. О том, что же будет дальше. У нас хватало ума понимать, что творится в мире в целом. И в нашей стране в частности. Посредством самых различных источников информации можно было смотреть о том, как умирает мировая экономика и как падающий её труп, зацепившись за одеяло, тащит с кровати всё подряд.

И, в принципе, перспективы массовых беспорядков при тех объёмах безработицы были весьма реальны. Современный человек весьма реально себе представляет последствия всего этого. Беспорядки, мародёрство, банды, массовые убийства, война. Опаснее всего в это время оказаться в городе.

Каждый хочет верить, что власть не допустит этого. Но каждый раз что-то случается, и всё происходит мгновенно, и ты уже не замечаешь, как втянут в это массовое безумие.

Конечно, ни я ни она не верим в этот плохой сценарий. Но человек всегда видит самое худшее. Или самое лучшее. Я реалист и вижу, что ей будет безопаснее не в Москве.

Я задумался, наконец-то понимая, что я боялся сказать не о том, что меня уволили, а том, что нам придётся расстаться на неопределённое время. Вся эта тяжесть нагнетаемого происходящим кризисом постепенно ложится на нас. Именно понимание этого тормозило меня. До конца не хотелось осознавать, что это действительно происходит. Сейчас же всё это перелилось через край и опрокинуло этот жбан с тяжестью мыслей о происходящем.

Мысль о том, что твоему любимому человеку может угрожать какая-либо опасность, всё время угнетает. Не в смысле того, что она преследует тебя постоянно, а в смысле того, что она преследует тебя, как пульсирующая боль. Когда перед человеком возникает какое-либо препятствие, то он, если в силу каких-то причин это препятствие надо обязательно преодолеть, начинает искать пути обхода или прохода через это препятствие. Когда это препятствие видится непреодолимым, то человек либо опускает руки и сдаётся, либо отходит от препятствия на некоторое расстояние, чтобы оно не представляло опасности. Не очень хороший пример, но всё же. Хотел сказать, что надо не только преодолевать преграды, но и делать так, чтобы эти преграды не возникали.

Мне не очень хотелось дождаться того момента, когда станет опасно ходить по улицам Москвы. Тем более мне совершенно не хотелось, чтобы по этим улицам ходила моя возлюбленная. Решением этой проблемы мне виделось простое предупредительное мероприятие – уехать ей из города в более безопасное место, чтобы спокойно переждать. Возможно, в данный момент всё это смотрится слишком предусмотрительно, даже излишне, но всё лучше пережить спокойно переживания по поводу расставания и тоску друг по другу, нежели что-то более ужасное.

Конечно, мои рассуждения эгоистичны по отношению к ней. Это очевидно. Я пытаюсь снять с себя бремя беспокойства за любимого человека, на время от этого человека избавившись. Выход из ситуации самый простой, но по отношению к этому самому любимому человеку нечестный. Не учитываются её желания и чувства. По сути дела перед лицом опасности мы с ней равны. У меня разве что меньше шансов выжить если начнутся массовые беспорядки. Если она уедет, то это лишит меня беспокойств, но не её. Более того, если она уедет, то это фактически укажет на то, что она труслива и бросила меня здесь на произвол судьбы. Естественно, это не так, но ей это будет видеться именно в таком свете.

На весах чувства и безопасность. Жизнь и здоровье любимого человека я ценю больше, чем её чувства, как бы это прискорбно не звучало для меня и для неё. Она уедет, я это знаю.

– Зай, ты ещё не одет?

Тронув меня за плечо, она отвлекла меня от этих унылых рассуждений. Мы хотели сходить в магазин. Заканчивались продукты. Ещё одна проблема. За последнее время еда подорожала почти вдвое.