Кризис

И всё. Сразу, мгновенно сменилось восприятие. Прошёл шок, и вернулась способность объективно и с инстинктами воспринимать мир. Снежным комом свалилось всё, что произошло в голову. Сотни вопросов и сотни ужасов. Почему я так себя вёл? А что было бы если? А вдруг? Бедная зая! Она в порядке? Ужас, она, наверное, страшно напугана. Что с ней?

Я повернулся к ней. Бледная, но спокойная. Внимательно смотрит на моё лицо. Спрашивает:

– Ты в порядке?

– Да. Да. Я нормально, солнышко, а ты? Как ты? Как ты себя чувствуешь?

– Всё хорошо. У меня было немного денег, но я бы ни за что не отдала.

Она подошла к кассирше и стала заказывать продукты. Заодно купила бутылку пива опухшему мужику, у которого забрали последний полтинник. Я же молча наблюдал, прокручивая в голове всё то, что произошло. Прокручивал и анализировал степень опасности, которой мы подверглись и то, как всё закончилось.

И ещё я ничего не мог сказать. Просто молчал и делал всё на автомате. Молча убрал покупки в пакет, молча вышел из магазина, молча помог ей спуститься по ступенькам. Молча силился что-то сказать по дороге домой. Молча расстраивался перед подъездом, молча ругал себя за трусость, нерешительность. Молча ненавидел мир.

Прорвало меня дома. Но не только меня. Она, скинув пальто, легла на кровать и натурально, в голос зарыдала. Я пошёл в ванную и засунул голову под холодную воду.

Ничего глупее в мою мокрую и холодную от воды голову прийти не смогло, как вылить это всё на неё. Я резко вышел из ванны, прошёл в комнату и, остановившись рядом с кроватью, стал пристально смотреть на неё. Она лежала, всё ещё содрогаясь от рыданий. Возникшее было чувство жалости я отогнал. Своё нелогичное, чёрствое, даже грубое поведение я объяснял себе тем, что надо быть жёстким. Если решился всё сказать, продавить своё решение, то надо действовать сейчас. Даже жертвой отношений, любви, гордости или какой там ещё чушью прикрываются люди, когда не могут принять решения.

В корне выдавить из себя это. Надо сейчас в этот момент, именно тогда, когда для этого есть все предпосылки – стресс и беззащитность. Мне нужно прогнать её от себя в более безопасное место. Даже ценой ссоры, даже ценой её отношения ко мне, а может быть и любви. Возможно, конечно, я всё излишне драматизирую, да, но эта драматизация поможет обезопасить моего любимого отношения.

Когда стоишь перед принятием такого решения, самое главное не уйти в дискуссию с самим собой о большей ценности для любимого человека. Нельзя ни в коем случае задавать себе вопрос о том, что для неё будет лучше, безопасность или возможность быть со мной. Моральные страдания не идут ни в какое сравнение с физической целостностью любимого человека. Гнать от себя эту философию ссаными тряпками.

Но эта зараза вездесуща. Она обволакивает тебя, спрашивая тебя о том, почему ты родился и вырос таким эгоистом. Твердя о том, что отправив её, ты обречёшь её на страдания. Её, себя. Зачем нужна безопасность, если люди не будут счастливы друг без друга.

Орёшь про себя и отмахиваешься от этих мыслей. Она поедет и всё. Точка. Никакого морализаторства. Только одно решение. Моё.

Я присел на край кровати и взял её за плечо.

– Зай, давай поговорим.

Она, не поворачиваясь, ответила:

– Я никуда не поеду.

– Поедешь. Я больше с тобой на эту тему спорить не буду. Я решил и и решение это одно. Оно не будет нами обсуждать. Оно касается твоей безопасности и ты это прекрасно понимаешь.

Я сильно дёрнул её за плечо и перевернул. Она сморщилась от боли, оттолкнула мою руку и, смотря мне прямо в глаза, заговорила:

– Ну что за самообман. Ты же прекрасно понимаешь, что это могло случиться в любой момент и в любом месте.

– Нет, не в любом. Это тенденция. Это теперь будет происходить всё чаше и чаще. И начнётся с мегаполиса.

– Не говори ерунды! Да и какая разница? Мегаполис? А Питер не мегаполис?

– С матерью тебе будет спокойнее, уедите под Питер.

– Ты неужели не понимаешь, что отправив меня из Москвы, ты не решишь вопрос с моей безопасностью. И мне уже не десять лет! Я сама могу за себя постоять!

– Ты уедешь. Всё. Слушать тебя больше не желаю. Поняла? Рассказать тебе сценарий? Рассказать, как всё будет происходить? Сначала вырастет безработица. Когда достигнет пика, начнутся беспорядки, их станут гасить, подавлять, но в масштабах Москвы это бесполезно. Беспорядки будут массовые. Власти не смогут с ними справляться. Как только власть забъёт на правопорядок, на усмирение отчаявшихся людей, так сразу начнётся вакханалия. Массовые грабежи и убийства. Начнут организовываться банды, которые будут помимо войн между собой, грабить и убивать всех, кто попадётся им под руку. Дальше уже прогнозировать невозможно, дальше я могу сказать только то, что в один прекрасный день нам придётся выйти из дома, чтобы добыть еды. И если это буду я, то меня убьют, а если это будешь ты, то тебя сначала изнасилуют, а потом убьют.

Я внимательно посмотрел в её глаза.

– Ты поедешь в Питер, пока всё это не началось. Если всё будет хорошо – вернёшься. Если начнётся плохо, я приеду к тебе. Ты поняла?

– Да.