Кризис

Она отвернулась и больше со мной не разговаривала.

Удивительно, но, не смотря на все мои опасения, всё работало нормально. В этом парадокс восприятия действительности – тебе кажется, что мир рушится и уже никто не сможет спастись, более того, все они глупцы и не понимают, что одной ногой находятся в могиле, но на самом деле этот мир никуда не девается. Он как был, так и есть. Да, в нём происходят какие-то изменения, какие-то катаклизмы и на каждого конкретного человека он, этот мир проецируется по-разному. На меня вот, например, таким образом – мне страшно и я не знаю, что делать дальше. Даже не так, я смог придумать лишь первый шаг – остаться одному, отправив от себя любимого человека, тем самым сняв с себя ответственность за его жизнь.

Пусть так. Пусть этот идиотский мир именно так спроецировался на меня. Но он уже так мной представляется. И уже так я его воспринимаю. Так и будет. Хорошо, что я ещё не утратил возможности функционировать и воспринимать объективно действительность. Хотя в этом я и сам себе противоречу. Или же попросту нагнетаю обстановку. Главное в другом, несмотря на то, что происходит вокруг, а следовательно у меня в голове, я всё ещё могу купить её билет.

Что я и сделал. Причём билет не на поезд через несколько дней, а на ближайший. Тот, который идёт в ближайшее время. Она со мной не разговаривает. Она, как я понял, перестала меня понимать и просто послушно делает то что я скажу. Наверное, ей передалось моё внутреннее беспокойство. Она собирает вещи, а я сижу и жду. Далее всё будет очень просто. Даже банально.

Будет некрасивая улица, по которой мы пойдём к метро. Некрасивая, потому что на душе мерзко. Несмотря на весну, солнце, капель. От этого я буду торопиться и укорять её в том, что она медленно идёт. В метро я не буду на неё смотреть. Тупо буду стоять и ждать пока мы доедем. Ни на эскалаторе не обниму, опустившись на одну ступеньку, ни в вагоне не возьму её руку в свою. Да и на вокзале буду по-детски глупо обижаться.

Как всё это тупо. Но это так и будет, потому что это будет автоматически, потому что так легче пережить расставание. Мы тупо встанем посредине зала Ленинградского вокзала и будем смотреть на табло в ожидании нужного поезда. Это единственный экран, на который люди смотрят внимательнее всего на свете.

А потом будет поезд, я посажу её в вагон, поцелую и пожелаю счастливого пути. А она даже не заплачет. А я себе буду надумывать, что ей всё равно и она меня разлюбила. Да, я всегда так думаю, когда она уезжает. Это глупо, но я так делаю.

Она уедет, а я останусь.

Она уже уехала. И произошло это так быстро. Только сейчас я ей сказал, что всё плохо. И вот уже её рядом нет. Что ж, самое время начать задавать себе вопросы из разряда «Зачем я это сделал?», «Почему?» и «Как же так?»

Глупец.

Самоистязаться можно сколь угодно долго, но только лишь до того времени, пока не поймёшь, что нужно на что-то есть. Нужно зарабатывать деньги. Искать работу. Можно сколь угодно долго ругать себя, обвинять во всех грехах, но рано или поздно придётся делать то, что нравится меньше всего – искать работу. Никому не нравится это занятие. Никому не хочется слышать многократные отказы, прежде чем придётся услышать «да, вы нам подходите». Ещё более сложно справляться с поиском работы людям, которые достаточно долго и успешно работали на каком-то хорошем месте с высоким уровнем оплаты труда. Так трудно понимать, что придётся себя во многом ограничивать. Что уважения меньше, денег меньше, работы больше. Это так сильно бьёт по самолюбию.

Но мне нисколько не жаль этих людей, так же, как мне нисколько не жаль и себя. Жалость вообще очень плохое чувство. Жалость унижает того, кого жалеют. Более того, я даже рад, что всё так произошло в мире, в нашей стране. Наконец-то, в противостоянии работодатель – работник назрел какой-то прогресс, который довёл ситуацию до открытой конфронтации. Кризис дал возможность руководителю, начальнику, работодателю хоть как-то воздействовать на персонал.

Воздействия эти очень просты и представляют собой дополнительные возможности для мотивации. Если раньше можно было мотивировать сотрудника лишь премиями-штрафами, а в основном, конечно премиями, потому что на рынке труда наблюдалась постоянная нехватка кадров, то сейчас появилась настоящая возможность напугать работника. Банальное ранее увольнение, которого никто никогда не боялся, сейчас превращалось в реальную угрозу остаться без работы.