Кроткая заступница

– Этот фрукт подряжался на ремонты квартир, брал крупные авансы и ничего не делал. Нет, вру, не совсем ничего. Привести дом в абсолютно нежилое состояние он всё же успевал. Чтоб не утомлять подробностями, три гражданских иска к нему было, два решения суда в пользу истца уже принято, одно разбирается. Но несмотря на решение, взыскать пока с него ничего не удалось, ваш терпила ни гроша за душой не имеет, официально не работает, да что я вам рассказываю, ситуация знакомая. Один из истцов подавал заявление на возбуждение уголовного дела, но ему отказали, хотя не понимаю почему. На мой взгляд, там состав готовый, даже доказывать ничего не надо.

Лиза кивнула. Почему отказывали в возбуждении уголовного дела, ей было примерно понятно, но озвучивать свои соображения она не стала, чтобы не уронить честь российского следствия в глазах украинских коллег.

Что ж, деньги – это мотив не менее весомый, чем любовь. Что удивительного, если человек, отчаявшись получить то, что причитается по закону и по справедливости, берёт меч возмездия в свои руки?

– Я прозвонил тех истцов, которые выиграли, но заяву не подавали. По уму, так на них установочку бы сначала сделать, но время поджимает, поэтому я нейтральненько. Мол, давно ли общались с гражданином Пушкаренко, ля-ля, так они мне на голубом глазу выложили, что приходила к ним намедни очень симпатичная девушка, рассказала о смерти Пушкаренко, спрашивала, не знают ли они чего. Так они дали ей координаты одной дамы.

Сергей сказал, что сейчас съездит, аккуратно побеседует с этой дамой, узнает побольше о Пушкаренко, а заодно и о местоположении Христины.

Лиза вызвалась сопровождать его, но Ерёменко отказался. Это неудобно с точки зрения географии – ему до места пять минут, а Лиза местности не знает, и пока сообразит, куда идти, он уже всё сделает.

Как ни хотелось Лизе сменить пассивное ожидание на действия, пришлось признать правоту Сергея.

Кроме того, нужно учитывать человеческий фактор. Он едет к женщине, которая будет откровеннее и раскованнее с одиноким интересным мужчиной, чем с объединёнными силами российской и украинской полиции.

«Чёрт, ну можно же было уже давно купить зарядное устройство, – вдруг рассердилась она на Христину. – Ладно, наплевать, что я тут изнываю от любопытства, но о любовнике своём можно подумать? Он там сидит, бедняга, как на горячей сковородке, того гляди, с ума сойдёт от беспокойства, а Христиночке Тиханской горя мало. Разгуливает себе по городу без всякой связи…»

Так, минуточку! Христина ничего не знает! Голлербах при всей свой любви не откровенничал с ней и, рассказывая о событиях того злополучного вечера, не упоминал, что видел убийцу и ею была женщина. Он так хотел, чтобы дама в синем получила все бонусы от чистосердечного признания, что не рассказал правды никому, а когда решился, Тиханская уже везла гроб. Обстоятельства преступления – не та тема, которую удобно обсуждать по телефону, и Христина почти наверняка не в курсе!

Связь с ней прервалась в тот момент, когда девушка послала Голлербаху фото своей якобы подруги, его ответ прочесть она уже не успела, а значит, пребывает в полном неведении…

Господи, если бы хоть этот благородный идиот рассказал ей про настоящую убийцу!

Лизе стало по-настоящему страшно. Она села в холле, чтобы видеть входную дверь, не зная, чем занять тягостное ожидание. Разбудить Руслана Романовича? Ну, станет он изводиться вместе с ней, только сильнее, поскольку речь идёт о девушке брата, чем это поможет? Пусть лучше побудет в счастливом неведении.

Хотела было поиграть в телефоне, но быстро сообразила, что посадит аккумулятор, и если окажется без связи, как Христина, это будет совсем не смешно.

Надо обдумать сюжет следующей книги, решила Лиза. Отрешиться от всего и придумывать сюжет во что бы то ни стало. Но прежде всего надо позвонить родителям.

Улетая, она соврала про срочную командировку – мол, расследование повернулось таким неожиданным образом. Трудно сказать, поверили ли ей родители, но отпустили без скандала. Они всегда трепетно относились к телефонным платежам, поэтому приняли эсэмэс о благополучном приземлении благосклонно, но сейчас Лиза, переживая за Христину, вдруг поняла, что такое родительская тревога, и со смешанным чувством грусти и умиления набрала мамин номер.

«Счастливо тебе, Лизочка, возвращайся скорее, тогда всё расскажешь, а пока не трать деньги!» – сказала мама.

Положив трубку, Лиза заплакала, радуясь, что сидит одна и никто не обращает на неё внимания. Камень на сердце оказался льдинкой, которая растаяла и теперь вот вытекла слезами.