Кровь драконов

Во время других прогулок по воспоминаниям Тимара видела работающих в перчатках Старших. Они создавали скульптуры из камней, придавали деревьям дополнительную гибкость, заставляли металл сиять, петь и нагревать или охлаждать воду. Их мастерские выходили на узкие улицы, и они приветливо здоровались с проходящей мимо Амариндой. Тимара ощущала странное родство с ними, почти осознавая, что они делают, но не понимая, как именно это у них получается. Амаринда же неспешно шагала мимо, почти не обращая на них внимания, принимая все эти поразительные деяния как часть повседневного быта. Но так бывало далеко не всегда. Иной раз Амаринда вдруг сосредотачивалась, решительно и безжалостно, заставляя Тимару тонуть в ее чувствах. Влюбленность Старшей в Теллатора не закончилась: она стала глубже, превращаясь в подлинную страсть. Погрузившись в воспоминания на пару часов, Тимара пережила несколько месяцев жизни Амаринды. Она выныривала из чужой памяти с помутневшим взглядом, стискивая руку Рапскаля, лежащего на ступенях рядом. Повернув голову, она видела на его лице улыбку Теллатора, да и большой палец, гладивший ее ладонь, принадлежал вовсе не Рапскалю. Только постепенно его взгляд снова становился взглядом Рапскаля. Тимара гадала, о ком он думает сейчас и что именно остается у него в памяти, когда они поднимаются на ноги, одеревенев и замерзнув. Потом Рапскалю неизменно хотелось поговорить об этих общих видениях, но она всегда решительно отказывалась. В конце концов, это ведь просто грезы.

Имеет ли значение то, что она испытывает в подобные моменты? Если съеденная там пища не приносит Тимаре сытости, то важна ли в нынешней жизни плотская близость, которой она наслаждается, погрузившись в прошлое? Тимара не могла ответить на этот вопрос. Конечно, такие прогулки во многом изменили ее отношение к тому, что может произойти между мужчиной и женщиной в уютной постели зимним вечером или на лугу под летним небом. Но может ли она утверждать, будто не близка с Рапскалем, зная, что он облачен в кожу Теллатора? Она уверяла себя, что да. Он ведь не был властен над поступками или чувствами Теллатора — точно так же, как и она сама над Амариндой. Она не могла предотвратить их ссоры, не имела возможности прервать их бурные примирения. Тимара и Рапскаль словно бы смотрели пьесу или слушали историю, которую рассказывал сказитель. Вот и все.

Иногда ей удавалось убедить себя в этом. И действительно, подобная марионеточная близость, похоже, не приносила Рапскалю удовлетворения. Часто, возвращаясь обратно к дому, он начинал делать намеки или открыто умолять Тимару, чтобы она пошла с ним в какой-нибудь укромный уголок. Тогда бы они заново повторили то, что только что пережили. Но девушка всякий раз решительно отказывалась. Она повторяла ему, что боится забеременеть. Но, положа руку на сердце, Тимара не могла отрицать того, что ей хочется вновь испытать радостное возбуждение и почувствовать себя любимой и желанной женщиной.

И сегодня, когда она брела с Татсом вдоль берега, чтобы посмотреть, как продвигается постройка причала, ее занимали те же мысли. Каково было бы сделать Татса своим любовником? Она много раз бывала близка с Теллатором и разделила одну долгую ночь с Рапскалем. Интересно, будет ли Татс отличаться от них обоих, как, например, Рапскаль отличается от Теллатора? Собственное любопытство смущало Тимару, и она попыталась избавиться от назойливых мыслей. Она покосилась на юношу. Вопрос вырвался у нее раньше, чем она задумалась, стоит ли вообще его задавать.

— Ты уже путешествовал по грезам камней памяти?

Татс прищурился, словно вопрос этот показался ему странным:

— Да, конечно. Как и остальные. Бокстер и Кейз, например, постоянно посещают бордель и надолго задерживаются там. Кое-кто из ребят иногда тоже к ним присоединяется. Не надо так на меня смотреть! А что еще им, по-твоему, делать? Ни у Кейза, ни у Бокстера нет надежды на то, что они найдут себе пару — если только в Кельсингру не переселятся еще какие-то женщины, а это определенно произойдет не слишком скоро. Алум, Харрикин и Сильве обнаружили место, где знаменитые Старшие-менестрели обессмертили свои творения. И ты сама была с нами, когда мы смотрели выступление кукольников, а потом еще и представление с участием жонглеров и акробатов. Ты ведь не забыла тот вечер, когда Длинная улица вспоминала этот праздник? В общем, мы все уже не раз обращались к этим камням. Такого трудно избежать, когда живешь здесь.

Вообще-то, Тимара имела в виду другое, но обрадовалась, что Татс истолковал ее вопрос именно таким образом.