Кровь Драконов

Каждое письмо было аккуратно свернуто трубочкой, перевязано шнурком и запечатано воском. После чего калсидиец потушил огонь в очаге и они покинули опустевшую комнату, унеся с собой послания.

Пока они шли по Кассарику, ему стало казаться, что и без того долгая ночь никогда не кончится. Калсидиец двигался быстро, но не знал дорогу наверняка. Не один раз они возвращались по тому же пути назад. Но в конце концов шесть свитков были доставлены: привязаны к дверным ручкам или просунуты под дверь. Гест был почти благодарен, следуя за убийцей вниз по бесконечной лестнице к грязной дороге, пролегавшей у подножия города. На непроницаемом корабле его ждали прекрасно оборудованная каюта, чистая теплая постель и сухая одежда. Оказавшись там в одиночестве, он сможет сконцентрироваться на событиях этой ночи и решить, что делать дальше. Оказавшись там, он снова станет Гестом и это злоключение станет лишь эпизодом прошлого. Но когда они оказались на борту, калсидиец подтолкнул его острием ножа, заставляя спуститься в грузовой отсек на нижней палубе, и запер за ним дверь.

Гест был поражен подобным унижением. Он стоял, мрачно скрестив руки на груди, и молча ждал, в уверенности, что калсидиец вернется в любой момент. Время шло и дискомфорт начал выводить его из себя. Он ощупью исследовал грузовой отсек, но обнаружил только грубые деревянные стены и ни намека на выход. Люк был вне его досягаемости, когда же он взобрался по невысокой лестнице, чтобы подтолкнуть его, оказалось, что он заперт. Он стал колотить в люк, но не смог добиться результата, на его крики никто не пришел. Он шагал по отсеку, орал и сыпал проклятиями, пока не выбился из сил. В конце концов он сел, дожидаясь калсидийца, а когда проснулся было уже темно. Сколько времени его держали тут, он не знал.

Время шло. Его мучали голод и жажда. Когда люк наконец открылся, слабый дневной свет, хлынувший в помещение, ослепил его. Он стремительно поднялся по лестнице.

— Прочь с дороги! — заорал на него кто-то и нескольких людей кубарем сбросили в люк. Трое приземлились удачно и бранясь пытались прорваться назад к лестнице, не обращая внимания на то, что остальные еще падали. Гест узнал в некоторых из них своих попутчиков по путешествию вверх по реке, а в остальных — членов команды корабля. Среди них были джамелийцы вложившиеся в строительство лодки и пара Торговцев из Удачного. Люди, с угрозами и издевками смотревшие на них сверху, несомненно были калсидийцами, судя по расшитым жилетам и облюбованным ими кривым ножам.

— Что происходит? — потребовал ответа Гест. Один из Торговцев крикнул: — Это мятеж! — В то время как другой сказал: — Эти калсидийцы прятались на нижней палубе все путешествие. Они захватили наш корабыль! Грузовой отсек был заполнен людьми, тут было по крайней мере десять человек. Один держался за плечо, меж его пальцев сочилась кровь. На некоторых испуганных и сбитых с толку торговцах были видны следы борьбы.

— Где капитан? — спросил Гест сквозь крики и насмешки.

— Он с ними заодно! — прокричал ему кто-то в ответ, так зло, словно в этом была вина Геста. — Ему хорошо заплатили, чтобы он пустил этих ублюдков на борт и прятал их. Он заявил, что они вложили столько же, сколько и мы, а еще заплатили ему сверху!

Дверца люка начала закрываться. Люди бросились на лестницу, выкрикивая вызовы и просьбы, но в следующую секунду, свет пропал.

Если сидеть взаперти на нижней палубе было плохо, то получить компанию еще дюжину незнакомцев — еще хуже. Некоторые сходили с ума от злости и страха. Другие жарко спорили о том, что именно случилось и кто виноват. Некоторые были не пассажирами, а Торговцами из Дождевых Чащоб, которых «заманили на корабль фальшивими посланиями». Гест держал язык за зубами и был благодарен темноте за то, что она позволяла ему оставаться неузнанным.

Калсидийцы, которые теперь заправляли кораблем, очевидно убили по крайней мере троих членов команды во время захвата судна, а, возможно, четверых, потому что женщину, которая поднялась на борт бросили в воду истекающей кровью, но все еще живой. До Геста наконец дошла вся жестокость убийства и серьезность собственного положения. Когда один из пленных заикнулся, что они все, вероятно, в скором времени будут мертвы, кто-то рявкнул, чтобы он заткнулся, однако никто не возразил ему. Двое мужчин забрались на лестницу и до изнеможения старались выдавить люк, пока остальные выкрикивали возгласы одобрения и советы. Гест отполз в угол отсека и прислонился спиной к стене.

Пока они колотили в дверь, началось какое-то движение. Спустя секунду Гест догадался что это и в то же время один из матросов крикнул: — Чувствуете? Они отчаливают. Мы идем на полном ходу. Эти ублюдки похитили нас!

Поднялся гвалт голосов и гневных криков, сопровождаемый безудержным завыванием одного мужчины. Жертвы колотили по стенам и кричали, но ритмичное покачивание корабля лишь усиливалось, пока он набирал скорость, борясь с течением.

— Куда они нас везут? — спросил Гест всех и никого в частности.