Кровь изгнанника

– А я могу, – ответил Бершад. – И хорошо, что могу. Иначе тебе пришлось бы меня нести.

О том, как быстро заживают его раны, до сих пор не знал никто, кроме Роуэна. Бершад сообразил, что ему следовало бы быть осторожнее.

Вира продолжала удивленно смотреть на него.

– А какая у тебя была самая тяжелая рана?

– Знаешь, сейчас не время это обсуждать.

Бершад двинулся дальше по скалистой тропе, но Вира его задержала, положив руку на плечо:

– Нет уж, рассказывай.

Бершад не мог рассказать ей, что серокрылый кочевник цапнул его за живот так, что кишки вывалились наружу. Дракон оставил Бершаду не только клык, из которого был сработан кинжал, но и два круглых шрама размером с яблоко на животе, там, где сомкнулись драконьи челюсти. Роуэн заткнул раны божьим мхом и две недели волочил Бершада Безупречного на носилках, ожидая, что тот вот-вот помрет. Однако на третью неделю Бершад уже ходил, а на четвертую – снова убивал драконов.

– Однажды красноголов чуть не оттяпал мне ступню, – сказал Бершад.

– Что сделало бы тебя калекой, – сказала Вира.

– Наоборот, это сделало меня самым везучим мудаком во всей проклятой Терре, – с невольной злостью огрызнулся Бершад. – Мы так и будем весь день здесь байки травить или все-таки пойдем?

Вира отступила на пару шагов и посмотрела на него как на норовистую лошадь, на которой придется скакать.

– Ладно, – вздохнула она. – Пойдем.

Они шли уже несколько часов, но возможности спуститься к реке так и не представилось. К вечеру Бершад и Вира выбрались на плато, заваленное древним камнепадом у крутого утеса, на который все же можно было забраться.

– Вот на утесе и подождем, – сказала Вира.

– Чего?

– Если за нами погоня, то лучше всего встретить преследователей здесь.

Бершад сообразил, что она права, и продел копье в петлю ремня на спине.

– Ладно. – Он начал карабкаться на огромный валун у подножья утеса, с трудом отыскивая выступы, за которые можно было ухватиться.

Вира хрипло хохотнула, подступила к камню и ловко взобралась на него.

– Смотри не соскользни, – сказала она, залезая все выше и выше.

Бершад, тяжело дыша, добрался до первого уступа на утесе, и Вира помогла ему перевалить через край. Уступ оказался площадкой размером шагов в сорок.

– Темнеет, – сказала Вира, глядя на западный край неба.

– Наверное, тут и заночуем, – сказал Бершад. – Если в сумерках полезем выше, легко сорваться.

– Это тебе легко сорваться. Ты карабкаешься, как пьяный младенец.

Бершад оставил подколку без ответа, вглядываясь в чащу и в россыпи камней внизу.

– Думаешь, за нами увязались скожиты?

– А что бы сделал ты, если бы какие-то чужаки вторглись в твои владения и убили твоих друзей? – спросила Вира.

– У меня нет друзей, – ответил Бершад. – Но я понимаю, о чем ты.

Он присел в тени нависшего камня. Вира пристроилась рядом, так близко, что до Бершада доносился запах папирийского ароматического масла в ее волосах. Плато внизу прекрасно просматривалось, но их самих было не видно.

Потянулись часы ожидания. Бледный свет луны озарял скалы и деревья. Под ногами Бершада шмыгали мыши, искали съестного. С ближайшего дерева слетела сова, и мыши прыснули в разные стороны. Сова, хлопая крыльями, скрылась в темноте.

Бершад хотел спросить у Виры про папирийских сов, но она напрягла плечи и застыла. Бершад, не двигаясь, оглядел плато, пытаясь сообразить, что ее напугало. Если бы скожит не моргнул как раз в тот миг, когда взгляд Бершада скользнул по нему, драконьер пропустил бы два глаза, сверкнувших во тьме.

Над изможденной физиономией скожита топорщилась всклокоченная шевелюра. Он долго всматривался в ночь, а потом беззвучно исчез.

Почти полчаса Вира с Бершадом не двигались и не разговаривали. Наконец Вира еле слышным шепотом спросила:

– Ну что?

– Не знаю. Он вел себя очень осмотрительно, наверняка подозревает, что здесь кто-то есть. Мы оставили за собой слишком явные следы.

– Согласна. И что дальше?

Ответ на вопрос дали скожиты. Вдали – ярдах в четырехстах от того места, где Бершад и Вира сошли с тропы, – вспыхнул желто-оранжевый огонек костра и вскоре увеличился до яркого столпа света среди темных деревьев.

– Хреново, – пробормотал Бершад.

Вира беззвучно растянулась на камнях и подползла к краю утеса.

– Они так долго следили за нами украдкой, а теперь развели костер? – шепнула она Бершаду. – Это неспроста.

– Может, они решили, что потеряли след?

– Ты сам-то этому веришь?

– Нет, – вздохнул Бершад. – А если б и верил, то все равно не хочу лазить по горам, постоянно оглядываясь. Из твоей пращи пульки далеко летят?

– Если кого замечу, убью. Но надо размахнуться хорошенько, а здесь маловато места. – Вира указала на костер. – В темноте, да еще и среди деревьев, можно сделать пару удачных бросков, не больше. Пращой удобнее пользоваться на открытых пространствах.

Если скожитов больше четырех, то Бершада с Вирой ждали большие неприятности.

– Давай-ка проверим, – предложил Бершад. – Тихонечко.