Кровь изгнанника

– От тебя слишком много шума, – сказала Вира. – Да еще и вот это. – Она ухватила его косички, поморщилась, выпутала из своей прически два кожаных шнурка и связала волосы Бершада в тугой узел. – Так хоть звенеть не будет, но кольца у тебя в волосах отражают лунный свет получше любого зеркала.

Бершад пожал плечами:

– Если начать их снимать, мы провозимся до рассвета.

Они бесшумно спустились с утеса и направились по плато к костру, а в нескольких сотнях шагов от огня поползли к стоянке скожитов, прижимаясь к земле и прячась в густых зарослях молодого сосняка.

У костра сидели шестеро, жарили горную козу. Все были одеты в звериные шкуры и разномастные доспехи, как и те скожиты, которые недавно напали на путников. Однако эти дикари явно сняли с врага доспехи подороже – стальные кольчуги, чешуйчатые латные рукавицы, а у одного был даже новехонький позолоченный нагрудник.

– Думаешь, они переправились через реку? – спросил один, с длинными, до пояса, волосами, выкрашенными в ярко-синий цвет и выстриженными в узкий гребень на макушке. Дикарь говорил по-галамарски, но произносил слова гортанно и невнятно, перемежая речь странными выражениями, так что Бершад понимал лишь общий смысл.

– Переправились, но не все. Двое пошли в эту сторону, – ответил другой, низенький и сухопарый. Он один из всех сидел совсем рядом с костром. В нем чувствовалась привычная уверенность вожака.

– Но ты их не нашел, – сказал Синеволосый.

– Чужаков можно отыскать не только по следам и сломанным веткам, – заявил вожак, длинным загнутым ножом отрезал кусок козьей туши и сунул в рот. Его щеки лоснились от жира. Он прожевал мясо и одобрительно кивнул: – Ешьте.

Остальные начали разрывать тушу на части. Какое-то время слышалось лишь громкое чавканье. Неплохо бы напасть на скожитов, пока они занимались едой и не держали ни копий, ни топоров. Но у всех были длинные острые ножи, а если очень захотеть, то убить можно и самым маленьким клинком. Лучше дождаться, пока они уснут.

– Ворон, а ты видел, как убили Плосконосого? – спросил Синеволосый соседа; судя по всему, он был самым болтливым в отряде. – Прям посередке развалили пополам.

– Гром так однажды зарубил сильного воина, – пробормотал Ворон с набитым ртом. – Топором.

– Драконьи ссаки! – презрительно фыркнул Синеволосый. – Гром зарубил пацана лет десяти. Тощего.

Ворон сердито зыркнул на Синеволосого, но ничего не ответил, только проглотил прожеванное мясо и откусил новый кусок. У костра лежали четыре или пять бурдюков с вином. Его почему-то никто не пил.

– Да, мы гоняемся за сильным воином, – вздохнул Синеволосый. – Он проломил череп Красноногой. Мы нашли ее в лесу, не вместе с остальными.

– Красноногая мне нравилась, – заявил кто-то из скожитов.

– Ага, потому что она тебе отсасывала.

Скожит пожал плечами:

– Она веселая была.

Спустя двадцать минут от козы осталась лишь груда окровавленных костей. Сухопарый вожак пристально вглядывался в лес.

– Ну что, спать, – наконец сказал он. – Ворон караулит первым.

Скожиты заворчали, но сделали, как сказано. Улеглись по кругу, так, чтобы каждый мог быстро вскочить и отбить нападение со всех сторон. Оружие спрятали под шкуры, чтобы сталь не блестела под луной. Вскоре все притворно захрапели, а Ворон посидел на валуне, глядя в одну сторону, а потом тоже вроде бы задремал.

Бершад жестом поманил Виру за собой, отполз подальше в густые заросли сосняка и приложил губы ей к уху.

– Засада, – прошептал он, вдыхая сиренево-лавандовый аромат папирийского масла.

Вира кивнула и, повернувшись, прошептала Бершаду на ухо:

– Убивать будем?

– Если их не убить, они не отстанут. – Он задумался, можно ли сделать это вдвоем. Можно, но сложно. – Зайди с противоположной стороны, а я останусь здесь. Сними караульного пращой. Может, они станут отбиваться, а может, разбегутся. Как бы то ни было, убей первого, кто вскочит, а я метну копье и брошусь на них. Как только меня окружат, подберись и начинай убивать в спину.

– Что, вот так все по-простецки?

– Если перемудрить с убийством, то в своей премудрости и увязнешь, – повторил Бершад слова Роуэна.

Вира скрылась в темноте. Бершад подобрался поближе к костру и выжидал. Караульный, Ворон, все еще притворялся спящим. Бершад надел маску и потуже затянул ремни. Маска привычно, успокаивающе сдавила лоб и скулы. Жаркое дыхание обдавало кожу. Бершад ждал. Спустя несколько минут с противоположной стороны донесся еле слышный шорох.

Голова Ворона разлетелась на куски. Алые ошметки и обломки черепа брызнули во все стороны. Обрывок скальпа попал в костер, завоняло паленым волосом, в огне зашкворчала кожа. Скожиты не двинулись с места, но в лунном свете засверкали белки раскрытых глаз. В следующий миг вожак с воплем вскочил, остальные последовали за ним и разбежались в разные стороны.

– Хреново, – вздохнул Бершад.

Следующий выстрел из Вириной пращи подбил скожита, который мчался к Бершаду. Камень, пробив спину дикаря, сорвал огромный кусок кожи и раскрошил позвоночник в труху. Скожит повалился ничком. Попробовал подняться. Дернулся. Замер.