Кровь как лимонад

Жека обернулся. Настя, одетая в деловую пару, пиджак и юбку, поверх которой был наброшен незастегнутый тренчкот в крупную красную клетку, вышла из подъезда и глазами искала Жеку. Внезапно ей посигналили. Из «инфинити», стоявшего у подъезда, вылез парень с уложенной с помощью геля прической и помахал Насте рукой. Мажорчику, по мнению Жеки, следовало начать ходить в спортзал, чтобы джинсы в модных дырках не так напряженно обтягивали его задницу, но Настя, наверное, так не считала. Она притормозила, улыбнулась парню, что-то ему сказала, выслушала ответ, еще что-то произнесла, помотала головой. И только потом пошла к калитке. Обескураженный мажорчик смотрел ей вслед. Увидев, что девушка подошла к Жеке, смерил взглядом соперника и сел обратно в «финик».

— Доброе утро, — поприветствовала Настя Марка.

Тот кивнул.

— Жека, я за вами еду, — и вернулся к своей «бэхе».

Жека открыл дверь «опеля», помог сесть Насте. Обходя «астру» к водительской двери, встретился глазами с мажорчиком, который как раз выезжал со двора. Взгляд того едва не освежевал Жеку будто тупым разделочным ножом.

— Мне показалось, или твой друг собрался меня убить? — сказал Жека, заводя машину.

— Он не друг, — ответила Настя. — Можешь подкараулить и отобрать у него «инфинити».

А это идея. Больше до метро она ничего не сказала, была молчаливой и задумчивой. Поймав ее настроение, Жека тоже молчал, хотя ему хотелось говорить и говорить. Реакция на то, что он едет на место преступления с экс-копом, мозги которого удобрены коксом? Может быть… С каким удовольствием он сейчас закрылся бы на все замки в своей квартире, зависнув с «плэйстэйшн» или «Дэдвудом». Притормозив, Жека высадил девушку на тротуаре. Перед тем как выйти из «опеля», она, почти не глядя, чмокнула Жеку куда-то между щекой и носом, произнесла:

— Будь осторожен, пожалуйста.

— Обязательно, — сказал Жека, но Настя, наверное, не услышала, уже выйдя на улицу.

Немного обескураженный, Жека тронул с места и направился в сторону центра. По мере приближения к нему машин все прибывало и прибывало. Город тяжело дышал, готовился к очередной осаде, которая будет длиться все пять рабочих дней, до следующей субботы. У моста перед Песочной набережной Жека застрял в первой пробке, которая хоть и медленно, но двигалась. Где там Марк? Как ложится небыстрая езда на его кокаиновый приход? Бесит? Разглядев через две машины позади себя приотставшую «бэху» Новопашина, он отвлекся, думая о том, что все-таки случилось, куда делось то Настино настроение, которое выплескивалось из нее в тот момент, когда он вышел из квартиры на улицу.

— Неэвклидова девочка… — напомнил он сам себе.

По мере приближения к Обводному пробки множились и удлинялись, пока наконец Жека с Марком не встали возле Фонтанки, глухо и безнадежно. Две столкнувшиеся малолитражки перекрыли полосу. Марк помигал Жеке фарами и рванул в какой-то двор. Жека сдал задом и метнулся за ним, нагло не пустив нацеливающийся было в арку «кашкай». Покрутившись по дворам, они выбрались на Измайловский, по нему — на набережную канала, откуда было рукой подать до нужного места.

«Треугольником» в свое время завод назвали хозяева из-за треугольного клейма, которое ставили на всю продукцию предприятия — специальный узнаваемый бренд для неграмотных. Теперь от этого имени остались только покосившиеся буквы на одном из напоминавших башню корпусов. Справа от башни неспешным ручейком на территорию втекал непрерывный поток машин — легковушки вперемешку с побитыми жизнью, состоящей из дураков и дорог, «газелями». Жека, на Измайловском обогнавший «бэху» Марка, остановился на набережной за фурой с литовскими номерами. Помигал аварийкой компаньону, заглушил двигатель и вышел из «астры». Его обдало воздухом, наполненным выхлопными газами и вонью с воды. Вчера тут пахло по-другому, а сегодня Обводник еще не почистил зубы.

— Что такое? — спросил у Жеки подошедший к нему Марк.

— Туда лучше идти пешком, — ответил тот.

— Пешком так пешком, — согласился Марк.

Они свободно прошли мимо охраны, никогда не обращавшей внимания на пешеходов, и двинулись в направлении бокса Темира.

Возле технопарка было пустынно, только в сотне метров от него из какого-то склада трое грузчиков выносили завернутую в картон мебель и загружали ее в «форд транзит». Кирпичные стены выгоревшего корпуса были цвета пережаренной курицы-гриль, створка приоткрытых ворот висела на нижней петле. Жека с Марком заглянули внутрь. Через частично обрушившуюся крышу внутрь проникали солнечные лучи. Обломки шифера засыпали остов сгоревшего автомобиля. Под ногами хлюпала вода. Стоял кислый запах пожара. Жека огляделся. Внутри все закопчено, покрыто черной гарью.

— Нечего тут искать, — сказал ему Марк. — Пойдем.

Они вышли из бокса, переглянулись.

— Что теперь?

Жека молчал, пока его память лихорадочно откапывала часть самой себя. Слышные только ему звуки фантомной лопаты, вонзающейся в пласты нейронов его мозга, откидывавшие в сторону ненужные события и подробности.