Мы не проснемся на веранде летнейв испарине дождин; в столбе из пылимы не взлетим на лепестках календул —затем, что это с нами уже было.Один пучок не можно съесть редисавторично. Ты – Линор, не Лорелея.Затем, что не хочу иных традиций,кроме традиции неповторенья.Смотри: плывут драконы-облаканы,красны, как речь об это время суток.Нет в их чертах ни Замысла, ни Плана —как это видно нам отсюда.Когда слегка иначе повернетсянавстречу каплям лист, чем ныне-присно;когда вспорхнут, как монгольфьеры, гнездаи луч забрезжит в горле у хориста;когда луна взойдет над этой кронойчуть-чуть правей, и ты сгоришь без пепла…Любую смерть приму как меру, крометрадиции неспешного успенья.Не так ужасна месть вещей и метров,как лишняя графа в господней смете.Без гражданства, очков и документов —я так же, как и ты, внезапно смертен.Но, веришь ли, я удержусь на том жепупке земли – без дужек и одышек, —когда нога свой след не подытожити пуговица петлю не отыщет.Не веришь. Значит, вон из поднебесья —в семью, в любовь (надежду, память, веру)?..Мы высоки в своем земном плебействе.Как это очевидно сверху.