Кровь, молоко и шоколад

- Они реальны. - Ухмыльнулся мужчина с повязкой на глазу. У него что, водоросли между зубов застряли? - Русалки настоящие. Клянусь вам, сам видел во время последнего плавания. - Казалось, он их остерегается. - Ох, черт. Выглядят они красиво. Прекрасные тела и милые груди. Но будьте осторожны, они коварны.

- Как это, коварны? - пропыхтел парень.

Мужчина присел на корточки и осмотрелся по сторонам, а уже после прошептал.

- Они окружают корабли и заманивают мужчин своим видом, потом они начинают петь.., поговаривают мелодия та же, что и Крысолова. Эта песня делает мужчин слабыми и уязвимыми. Вот тогда - то русалки превращаются в осьминогов и чудовищ, и поедают плоть мужчин, только так они могут выжить.

- Я слыхивал, будто они превращаются в китов, как наедятся, - выкрикнул кто-то.

- Чепуха, - сказал мужчина с серебряными зубами. - Дайте мне русалку, и я покажу, на что она способна. - Он заржал.

- Если она тебе так нужна, продай душу Капитану Ахаву, - сказал другой мужчина, оставляя меня и дальше недоумевать о загадке Семи Морей.

Я подняла голову и бросила взгляд на Ангела. Он едва заметно кивнул с бочкой на спине, уверяя меня, что все будет хорошо. Не смотря на то, что я верила ему всем сердцем, его чувств я не разделяла. Мы оказались на одном судне о злобным капитаном, и рано или поздно мы начнем охоту на китов. Подумать только, кто охотиться на китов? А после мы чуть не потерялись в море.

Нужно было начать расспрашивать про Башню Сказок, но мы по-прежнему никому не доверяли на корабле. Те мужчины, с которыми мне довелось говорить, были не очень-то надежными, и Ангел велел мне прекратить расспрашивать их. Я, правда, надеялась, что мы знаем что делаем. Все мы явно выиграли от этого вояжа, тем самым сбежав от Карнштейнов и Сорроу. Но зато мы были рядом с китами и человеком, который покупал матросские души, в обмен на поиски сокровищ и возможность увидеть чудовищных русалок.

Мои мысли все чаще и чаще возвращались к мешку, что дала нам Зола. Я не могла потерять его, да и все эти работники на корабле были теми еще пронырами. Я прятала его каждую ночь под кроватью, не самое лучшее место. В одну из ночей я ненадолго встретилась с Ангелом на палубе и передала его ему. Он сказал, что спрячет его в бочках. В конце концов, ведь вся ответственность лежала на нем и лишь он один знал, куда мы держим путь.

- Думаешь, нам лучше открыть мешок? - спросила я. - Нам ведь никто этого не запрещал.

- С какой стати нам делать это, Кармилла? - спросил Ангел.

- На случай, если мы его потеряем. По - крайней мере, мы хоть будем знать, что внутри и сможем рассказать Леди Шалот, когда встретимся с ней. Быть может, тогда она простит нас.

- Мы не потеряем его, любимая, - ответил он. - Обещаю, я найду надежное место, выстрою королевство, а тебя сделаю королевой. Верь мне, все будет хорошо. - Он поцеловал меня в сиянии луны. На этот раз никакой крови. Лишь запах рыбы и соленой воды. Полагаю, то был прогресс.

- Я верю тебе, Ангел, - сказала я ему, вставая на цыпочки. Я знала, что ему понравится услышать это.

- Где бы я был без тебя? - Он нежно прижал меня к своей мускулистой груди.

Пока нам удалось улучить несколько мгновений ночи, я случайно бросила взгляд на луну. Мне показалось, что она улыбается мне. Но нет, должно быть, всему виной стало мое разыгравшееся воображение.

Глава 28

В ту ночь я проснулась от звука, который не слышала никогда прежде. Было похоже, что кто-то пел какую-то колыбельную, слегка монотонно нашептывая по всей гребнистой поверхности воды. Поначалу я попыталась его игнорировать, но жужжание не прекращалось. Странным образом, у меня всплыло воспоминание из младенчества, мимолетный образ: я в колыбели, короли и королевы навещают меня в Штирии и благословляют меня. Как у меня вообще возникло подобное видение, я понятия не имела. И почему эти мелодии, доносящиеся из моря, оказали на меня подобный эффект?

Я спрыгнула с кровати, все еще пытаясь игнорировать затишье снаружи. Другие работницы вокруг, казалось, спали. Я удивилась, почему они ничего не слышат. Неужто, мой сон был настолько чуткий, или же они боялись признать, что тоже услышали эти звуки?