КРОВЬ СО ЛЬДОМ (СИ)

— Что происходит? – недовольно отзывается незнакомка, претенциозно смотря на Рика.

— Да тише ты, – резко затыкает её. — Я знаю этот фильм. Там, где отец заставлял дочь спать с его клиентами?

Скарлетт победоносно поджимает губы внутрь, скрывая рвущуюся наружу улыбку.

— Мне это ни о чём не говорит. Название?..

— Бля-ять, – стонет тот. — Не помню. Пощади.

— Начинается на «м».

Рик подскакивает:

— «Мордашка»! – воскликнул он, щёлкнув пальцами.

Гилл хлопает, смеясь.

— Да, молодец.

— Эй! – взбунтовалась незнакомка. — Вас ничего не смущает, нет?

На лице Скарлетт прорисовываются очертания слабой улыбки, когда её взгляд падает на девушку:

— Personne ne vous a parlé, profura.

Недоумение прорезается в зрачках серых глаз. Кажется, французский Гилл учила для того, чтоб выёбываться им перед теми, кто его не знает.

— Je ne pense pas qu’elle parle français, – лениво протягивает Рик, наблюдая за её реакцией.

Он выбивает её из колеи, но всего на миг, хотя и его достаточно для того, чтоб она успела разозлиться. Гилл гордо поднимает подбородок:

— Ich denke nicht was sprichst du deutsch.

— Warum? – Ричард прыснул. — Ich spreche. Und ganz gut.

— Так, – возмутилась Скарлетт. — И сколько языков ты ещё знаешь, полиглот?

Баркер пересчитывает на пальцах:

— Французский, испанский, немецкий, и… немножко португальский. А что?

— Да, да, – вклинилась девушка. — Я подожду, пока вы там наговоритесь, да, конечно. Почему бы, блять, и нет.

— Прости, – хихикнула Гилл, излучая дружелюбие. — Я сказала, что у тебя классная помада. Откуда?

От комплимента сердце собеседницы начинает оттаивать:

— Это «Мак».

— Ага, – Скарлетт перекатывает на губах «Том Форд» оттенка «Чёрный георгин». — Рик? – глянула на него та. — Может, представишь нас, нет?

Ричард закатывает глаза.

— Скарлетт, это – Акация, – он достаёт сигарету. — Акация, это, соответственно – Скарлетт. Не знаю, почему этот обычай до сих пор существует, у вас, вроде, рты есть, могли и сами познакомиться.

— Можешь называть меня просто Кей, – Акация повела плечом.

— Буду знать, – Гилл улыбается.

— Кстати, – Рик опомнился. — То, ради чего я, собственно, сюда и пришёл. Идём, – с присущей ему бесцеремонностью хватает Скарлетт за руку и, не говоря Акации ни слова, оттаскивает её.

— Ты можешь перестать? – возмущается Гилл, вырывая руку.

— Перестать что? – через арочный портал они входят в старинное здание, фасадный декор которого был выполнен в викторианском стиле с множеством остроконечных башен и разнообразной резьбой с декоративным орнаментом. Окна здесь высокие и узкие, кронштейны с карнизами – широкие. Корпус, на который приходилось сразу два колледжа, больше напоминал дворец.

Торжество неоготики.

— Перестать вести себя, как ебаный дикарь и хватать меня за всё, что вздумается, – прорычала она.

Толпы студентов быстро рассасываются; все разбегаются, кто куда, и длинные коридоры стремительно пустеют. Рик ведёт её в ту часть корпуса, которую Скарлетт прежде не посещала, что даже ей самой казалось странным: проводит в этом месте второй год своей жизни, но ещё не изучила его до конца.

— Извини, Лэтти, – демонстративно вымолвил Ричард. — Не я виноват в том, что твоё присутствие сводит меня с ума и превращает в ебаного дикаря. Обычно я с дамами куда более обходителен.

— На случай, если это была попытка в подкат: я не оценила, – фыркнула Гилл, выдвигая нижнюю губу вперёд и сдувая с лица выбившиеся локоны тёмных волос. Они минуют стрельчатые окна под сводом, сложная конструкция которого поддерживается рядами высоких колонн. Цветовое оформление – не самое разнообразное: преобладал, в основном, серый. Шагая по полу с мозаичной плиткой, выходят во внутренний двор, затем сворачивая в западное крыло.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? – одёрнула его она.

— М? – он сбавляет скорость, открывая рюкзак. — Ты о чём?

— Поблагодарить, например?

Ричард одарил её насмешливым взглядом:

— С чего бы вдруг?

— Хотя бы с того, что ради тебя я терплю этого обсоска, который, между прочим, пытается залезть мне в трусы, — огрызается, скалясь.

— Ради меня? – Баркер поднимает на неё чёрные глаза. — Ты была инициатором этого всего, солнце, не путай.

Рик продолжает что-то усиленно искать в недрах своего рюкзака.

— И вообще, – прыснул он, – я не намерен терпеть твои капризы, хорошо? Если тебя растили, как принцессу, это не значит, что я вижу тебя таковой.

— Что? – нервный смешок. — Нет, меня не…

— Ага, – Рик, устрашающе спокойный, наконец вылавливает связку ключей. — Расскажи.

— Стой, – она догоняет его, приближающегося к высокой двери. — Откуда у тебя это? — Скарлетт наконец соизволила осмотреться. — И где мы?

— Считай, в кинотеатре, – ключи поворачиваются в скважине. — Если что, всё законно.

— Странно слышать это от тебя, – ухмыляется Скарлетт.

— Об этом поговорим позже, – он открывает, впуская её внутрь. — Заходи. Я включу проектор и вернусь.

Ей хочется что-то сказать, но слова растворяются прямо под языком; она открывает дверь шире и ныряет в полутьму.