КРОВЬ СО ЛЬДОМ (СИ)

— Я ошибся всего раз и понял это, когда уже стоял над её телом. Она не нравилась мне по-настоящему, – Ричард поглаживает запястье, где вены виднеются бледно-голубыми нитями. Безмятежность пронизывает каждую клетку. — От неё пришлось избавиться, – безразлично пожимает плечами.

Своей ладонью она касается его; пальцы образуют замок. Он следит за движениями почти неотрывно.

Руки у Скарлетт холодные – такие, как у него. Она не сопротивляется. Наоборот – кладёт голову ему на плечо.

Наркотик фейерверками внутри взрывает каждое её движение: волосы, собранные в небрежный пучок, щекочут шею; горячее дыхание плавит кожу; кончик носа задевает ключицу; её колено поверх его собственного; самообладание тонет в вязком тепле. Желание причинить ей любую боль глушит трип – слишком х-р-у-п-к-о, на её ресницах горит нежность. У его красок подтон тёплый, как осенние листья.

— Скарлетт? – ему начинает нравиться вкус её имени, растекающийся по языку подобно соку винограда из лопнувшей грозди, расколотой зубами. С-кар-ле-тт.

— Да?

Она обнимает его. Её объятия – дуновение сентябрьского ветра. Это всё болезненно походит на мираж – сладкий, будто сахарная вата, раздробленный на осколки, сюрреалистичный, но настоящий до мелкой дрожи.

Рик сосчитывает синяки, оставленные его пальцами, и улыбается – неосознанно и неконтролируемо, так, что губы начинают болеть. В тёмной комнате на его коже оседает лунный свет. Музыка внизу как будто становится тише; всё, что слышит Ричард – биение собственного сердца. Всё вокруг – картонное, только блеклые декорации к неосязаемому. Они – единственное, что реально. Единственное, что истинно. Единственное, что правильно.

По её скуле Баркер проводит линию, ныряя в бархат тёмных волос.

У них впереди – целая ночь.

— Ничего.

Комментарий к XI: ИЛЛЮЗИЯ СОЛНЦА

предлагаю нажраться экстази и полюбить мир

с недавних пор заметила что мне очень нравится играть на контрастах

кстати, моя муза выстрелила себе в лицо

я бы и сама хотела писать больше и чаще но как-то не выходит

возможно это первая и последняя глава где у рикардо со скарлетт взаимопонимание и никто не собирается сносить ебальники

https://pp.userapi.com/c855020/v855020152/491f3/ONde9949m8o.jpg

чисто мем

скоро всё придёт в норму

не бросайте меня

========== XII: САМЫЙ ХУДШИЙ БРАКОНЬЕР ==========

Ложь – то, чего у неё не отнять никогда.

В тусклом свете маленькой комнаты Скарлетт смотрит в лицо следователю, отвечая на вопросы чётко, не отводя глаз. Бренда пропала две недели назад.

На дрожащей реснице – слеза, что состоит из чистой соли; Гилл спешит стереть её, когда вскидывает голову к потолку.

Когда Вы видели Бренду Линдгрен в последний раз, мисс Гилл?

Мужчина с безжизненным взглядом выводит её слова на листе бумаги. Звук пишущей ручки стучит в висках. Скарлетт тянется к стакану с водой, любезно ей предоставленному; ей не пришлось придумывать и совершенствовать схожие с правдой истории – в задаваемых вопросах мало конкретики.

Куда, по Вашему мнению, она могла направиться?

Она сделала то, что обещала: на прошлой неделе, в вечер пятницы, Скарлетт нанесла визит Линдгренам, от которых услышала о пропаже их любимой дочери. Пришлось отыгрывать очередную роль – не особо сложно, но, всё же, выматывающе. Гилл до последнего притворяется её подругой.

Известны ли Вам причины вспыхнувшей накануне ссоры между Брендой и Джастином Рейнером?

К личности этого самого Джастина, с которым Гилл даже не была знакома, внимания приковано больше всего. Н-да, свалил он из города совсем не вовремя.

Скарлетт ведает следователю о том, как тесно они дружили с Брен (отношения едва ли не на уровне лучших подруг) и утверждает, что с ней наверняка случилось что-то плохое, ведь Бренда не стала бы пропадать, предварительно не предупредив её; Скарлетт натягивает на лицо затасканную, поношенную маску печального беспокойства. На деле же ей хочется только смеяться; со стороны смотрится забавно.

(«потому что её убийца прямо перед вами»)

Нет, это правда смешно: она переступает её труп и отмывает комнаты от крови, а спустя время пускает слезу на допросе, с дрожащими пальцами говоря о том, как сильно тревожит её исчезновение близкой подруги. Трижды якобы.

Скарлетт горько вздыхает. Вся эта чёртова атмосфера сжимает виски до того сильно, что в горле сохнет, и делать глотки холодной воды приходится едва ли не каждые пять минут. Её расспрашивают о подробностях того вечера. Она рассказывает.

День от начала и до конца ужасный.

Скарлетт не поднимает головы, когда выходит из полицейского участка. В её глазах блестят слёзы; в солёной завесе очертания размываются, и сквозь неё Гилл стеклянным взглядом смотрит на ремешок босоножек, что переливается в лучах утреннего солнца.

Премерзко, множественно отвратительно, но ей верят: некоторые бросают заинтересованные взгляды, некоторые – полные сочувствия. Блэр, до одури мягкосердечная, предпринимает попытки поднять ей настроение; Марго, питавшая не самые тёплые чувства к пропавшей Брен, молчит, изредка похлопывая Скарлетт по плечу.

Ей смешно. Истерически.