Кровавая ария

— Видите ли, — остановил он поток рассуждений о дальновидных преступниках, — всё, о чём вы только что говорили, присуще скорее разведкам враждебных стран либо высококлассным убийствам по заказу. Финчи не тянет ни на первое, ни на второе. Он не был посвящён в политические секреты, не имел никакого влияния в артанском обществе и навряд ли успел в свои годы перейти дорогу кому-то из сильных мира сего. На нашу с вами долю выпадают же самые обычные, будничные преступления, не так редко совершаемые под влиянием момента. К ним не готовятся загодя, не планируют досконально, оставляя улики, которые и позволяют поймать преступника.

— Только вот в театре преступник как-то позабыл оставить для нас улики, — себе под нос пробормотала чародейка.

— Оставил, оставил. Просто мы из проглядели. Либо, — Вил поглядел в окно, где в ярко голубом весеннем небе кружила пара коршунов, — не правильно их интерпретировали. Давайте-ка ещё разок пробежимся по тому, что имеем. Итак, мотивов для совершения убийств не так уж и много: деньги, зависть, ревность, ненависть, месть, желание убрать человека-помеху. Хотя, я начинаю повторяться, последнее легко сведётся к предыдущим пунктам.

— Материальных проблем у Финчи как будто не наблюдалось, — задумчиво произнесла Рика, и перед её внутренним взором встала захламлённая квартира артиста с большим количеством дорогих вещей, — никаких указаний, что он был заядлым игроком или любителем скачек тоже. Уверена, он с его тягой подсчитывать траты все букмекерские билетики в свою папку припрятал бы.

— Несомненно. Месть? – вслух продолжал рассуждать коррехидор, — случись в театре был какой-то серьёзный скандал, он вряд ли миновал внимания Коки Нориты. Да и члены труппы проговорились бы, пускай даже бы намёком. Его величество посоветовал нам поискать женщину. Что ж, не вижу причин не следовать его совету.

— Ревность, полагаете?

— Ревность кажется мне самым правдоподобным мотивом. Бывшая любовница, любовник, брошенный нынешней пассией, обманутый супруг, неудачливый соперник, — перечислял Вил, — поглядите, какое широкое поле для расследования.

— И всё это поле обретается в Королевском оперном театре, ибо кто, кроме сотрудников имел доступ к пистолету?

— Не нужно забывать и о необыкновенных патронах. Предлагаю начать с господина Чигасу.

В знакомом особняке их снова ждало разочарование. Оказалось, председателя клуба коллекционеров исторического стрелкового оружия дела задержали в поездке, и он ещё не вернулся.

— К обеду будут непременно, — поклонилась горничная, — прошу извинить.

— Тогда сами боги решили за нас, — Вил дожевал купленный прямо на улице рулетик с курицей, — едем в оперу. Но ни слова о госпоже Эйке, пускай администратор Сайн продолжает пребывать в блаженном неведении относительно нашей осведомлённости. Меня немало развлекут его неловкие попытки изображать радушие, прячущее скрытность.

В театре было непривычно тихо. Оказалось, что большинство актёров ещё не собрались.

— К десяти приходят, — объяснил всё тот же вездесущий администратор, утирая пот со лба. Вчера в Кленфилд заглянуло настоящее предлетнее тепло, и полненький Сайн уже начинал испытывать неудобства от духоты, — сначала класс, а то как же? – вопрошал он неведомую публику, — у нас без этого никак. Балетные разминаются, оперные распеваются. В драмтруппе посвободнее режим, да и то, доложу я вам, они распустились до невозможности: у них тоже сценическое движение, танец. А они, — невнятный кивок куда-то назад, где, по его мнению, должна была находится описываемая труппа, — недовольны. Одна фифа знаете, что мне заявила намедни? Мол, десять часов – слишком раннее время, она, видите ли, отдохнуть и выспаться не успевает. Видали?

Вил пробормотал какое-то общее замечание о несносных подчинённых, совершено утративших берега, и перешёл на свой доверительно-дружеский тон, перед которым мало кто мог устоять.

— Да кому интересны артисты, если нас почтил вниманием такой осведомлённый и разносторонний человек, как вы, многоуважаемый господин Сайн! Уверен, в театре невозможно спрятать что-либо то вашего бдительного взгляда и проницательного ума, — они неспешно шли по коридору, и администратор довольно кивал каждому комплименту, — тут такое дело. Версия самоубийства вашей звезды не подтверждается.

— Как так? – изумился собеседник.

— А вот так, — развёл руками коррехидор, — мы тщательно всё проверили, и никаких доказательств самостоятельного ухода из жизни Эйдо Финчи не обнаружили. А уж мы старались, можете мне поверить.

— И что ж теперь выходит, — Сайн снова утёр лоб батистовым платком, — убийство?!

Последнее слово было произнесено театральным шёпотом.

Вилохэд со значением кивнул.

— Только об этом пока никому не говорите. Лишняя информация может спугнуть убийцу.

— Что вы, что вы, — замахал руками администратор, — от меня и единого намёка не просочится.

— Вот и отлично, иного от вас я и не ожидал. Посвятите нас в личную жизнь вашего солиста. Ведь не может же такого быть, чтобы красивый, молодой, знаменитый мужчина ни с кем не встречался?