Кровавая ария

— Не стану, — ответила женщина, — при этом не представляю, как Эйдо смог добыть патроны. В доме моём он никогда не бывал, о коллекции отца я ему не рассказывала. И, исходя из вашей осведомлённости, полковник, я заключаю, что мой дом вы уже посетили и узнали много интересного от супруга?

Вил не стал отрицать.

— Факты указывают на то, что вы, госпожа Утида, подменили патроны в револьвере вашего любовника на премьерном спектакле с субботу. И таким образом убили его.

Госпожа Утида посмотрела на коррехидора взглядом, каким смотрят на умного человека, прилюдно сморозившего отменную глупость.

— И какие же, по-вашему, мною двигали мотивы? – спокойный голос этой тридцатилетней женщины, её уверенность в себе и абсолютная невозмутимость несколько сбивали с толку.

— Ревность и недавний разрыв, — не выдержала чародейка. Ей захотелось разом вывести женщину из себя, — вы попытались примириться с любовником, а он не пожелал. Вы заранее, на всякий случай, забрали из витрины «заячьи» патроны, а когда попытка примирения потерпела крах, зарядили их в револьвер Финчи. Вы убили его!

Госпожа Утида помолчала, разглядывая свои ухоженные руки с несколькими кольцами, потом заговорила.

— Я поняла ход ваших мыслей, однако, вынуждена разочаровать вас, госпожа Таками, я не убивала Эйдо.

— Редко, когда убийца сознаётся сразу, — заявила Рика, — но все улики против вас.

— Насколько я читала в детективных романах, для суда нужно, чтобы у подозреваемого в убийстве были три вещи: мотив убийства, возможность совершить его и способ убить.

Вил кивнул, у него начинала вызывать симпатию эта умная уравновешенная женщина, становилось немного жаль, что она убила любовника.

— Так вот, господа сыщики, у меня был способ. Не сомневаюсь, вы успели провести экспертизу патронов и точно выяснили, откуда они, — она посмотрела сначала на коррехидора, потом на чародейку и в самом конце на патроны. И это всё, что было у меня. Мотив и возможность отсутствуют напрочь. Для суда маловато.

— Мотив-то как раз у вас имелся самый, что ни на есть, весомый, — Рика победно поглядела на женщину. Наивная хитрость – заявить, что не было оснований разделаться с артистом, — поводом послужил ваш разрыв, который…

— Погодите, — остановила поток красноречия чародейки Хина, — господин коррехидор говорил что-то о попытке примирения, вы заявляете о разрыве. С чего вы это взяли? Мы с Эйдо не ссорились и уж тем более не расставались. У нас было всё хорошо.

— У нас есть свидетельство вашего мужа – господина Райана Утиды, который утверждал, что ваш любовник недавно порвал с вами, — сказал Вил, — а поскольку вы были страстно влюблены в него, то и разрыв переживали болезненно.

— Ах, это вам Райан сообщил? Занятно. Значит, это я была страстно влюблена? Райан выходит со своей балеринкой за рамки приличий, а я – жертва сердечного увлечения, — она хмыкнула, — не знаю, что вам наговорил Райан, но вот только по поводу моего последнего романа он глубоко заблуждался. Эйдо – неплохой парень. Был. С ним было весело проводить время. Враль он, конечно, знатный, и на выпивку слабоват, но в целом – безобидный такой подкаблучник. Любила ли я его? Конечно же, нет. Скрашивал ли он мне последние месяцы жизнь – конечно же, да, — она вздохнула, — одни выходят замуж по великой любви, другие – из выгоды, третьи заботятся о своих детях. Мотивом моего супружества стала дочерняя любовь. Вам сие кажется странным? – Хина выверенным элегантным жестом поправила волосы, — самым дорогим человеком в моей жизни был мой отец. Ради него я не то, что замуж выйти, я свою жизнь отдала бы без раздумий. Так вот. Главной мечтой его жизни стало обретение благородного происхождения, а единственным способом реализовать эту мечту была возможность породниться с древесно-рождёнными через брак дочери, то есть, выгодно выдать меня замуж. И такая возможность ему представилась. Одна из ветвей клана Тополя не одно поколение прозябала в нищете. Но у них было то, что требовалось моему отцу: неженатый сын и жажда денег. Я не знаю, какой выкуп он заплатил за моё вхождение в клан, только дело было слажено, и нас с Райаном поженили. Уверена, он не смолчал о нашей договорённости и свободном браке. Райан был мне противен с самого начала, настолько, что я по наивности полагала, будто бы таковы все мужчины, и никакая сила не заставит меня лечь в постель ещё с кем-то. А дело-то было не в постели, а в муже. Мы принялись жить каждый для себя. У Райана случались потуги возврата на супружеское ложе, но я категорически противилась этому, советуя пользоваться услугами своих девок, кои у него водились во множестве.

— Ваш муж утверждает, что и вы от него не отставали, — вставила Рика, — художники, поэты…

— Не отрицала и не отрицаю своих увлечений. Я – здоровая, ещё молодая женщина. С чего бы мне хоронить себя заживо, лишая обычных телесных радостей? Но мои романы были не столь многочисленны, да и мужчин я старалась выбирать интересных.

— Но Финчи стал для вас особенным?