Кровавая плата

– Прилично, – призналась она, закидывая ноги на угол стола. Доктор Синг был единственным человеком, звавшим ее Викторией, за исключением бабушки по маминой линии, но та умерла еще в семидесятых. Она никак не могла решить, было ли тут дело в шарме старого поколения или же он поступал так назло, ведь Синг прекрасно знал, что она не любит свое полное имя. – У меня свое агентство по расследованию преступлений.

– Да, до меня дошел слух на этот счет. А еще шептались, будто… – Вики представила, как длинные руки хирурга прорезают воздух. – …Ты слепа как крот и продаешь карандаши на углу.

– Не совсем. – От злости ее голос прозвучал мертво.

Брендон же, напротив, заговорил с куда большим радушием:

– Прости, Виктория. Знаешь ведь, что тактичность и я – вещи несовместимые: так и не представилось шанса культивировать в себе манеру разговора с пациентами… – Эта шутка тянулась с их первой встречи во время вскрытия известного наркодилера. – Итак, – он глотнул чая, держа трубку на расстоянии, – чем я могу помочь?

Вики никогда не смущала привычка Брендона переходить к делу после максимально короткого обмена любезностями. Она всегда ценила то, что он не требовал от других вести себя тактично, когда сам этим не отличался. Я занятой человек, не трать мое время понапрасну – такой тон он задавал всем разговорам.

– Во вчерашней газете писали об отсутствии крови в телах Нил и Джонса. Это правда?

– Я и не знал, что ты участвуешь в этом деле, – он вновь заговорил официально.

– Не то чтобы. Я обнаружила первое тело.

– Рассказывай.

И она поведала ему подробности. В среде городских служащих, пусть даже Вики уже не могла отнести себя к их числу, обмен информацией служил валютой.

– И каково твое профессиональное мнение? – спросил Брендон, когда она закончила, стараясь звучать нейтрально.

– Мое профессиональное мнение, – Вики повторила его слова точно таким же тоном, – основывается на трех годах работы в убойном отделе и заключается в том, что я понятия не имею, какой предмет мог нанести такую рану. Невозможно одним ударом порвать кожу, мышцы и сухожилия.

На другом конце Брендон вздохнул.

– Да, я знаю, что случилось, и, если честно, у меня не больше идей, чем у тебя. А уж я занимаюсь этим куда дольше чем три года. Отвечая на твой изначальный вопрос – то, что написали в газетах, в основном правда. Уж не знаю, дело это рук вампира или пылесоса, но из Нил и Джонса выкачали практически все подчистую.

– Выкачали? – Значит, причина – не огромная кровопотеря из-за разорванного горла. – Боже мой.

Она услышала, как Брендон сделал очередной глоток.

– Вот именно, – сухо согласился он. – Этот разговор останется между нами, конечно.

– Конечно.

– Тогда, если ты узнала все, что хотела…

– Да, спасибо, Брендон.

– Рад был помочь, Виктория.

Она сидела, уставившись в одну точку, обдумывая то, что услышала, пока телефон не выдернул ее из ступора гудками, настойчиво напоминая, что она так и не положила трубку.

– Выкачали… – повторила она. – Дерьмо.

Ей стало интересно, что официальное расследование думает по этому поводу. Нет, давай будем честными. Тебе интересно, что Майк Челлучи думает по этому поводу. Нет, звонить ему и спрашивать она не собиралась, увольте. Однако друзья вполне могли обсудить эту тему, если один из них – полицейский, а вторая – бывший полицейский. Только вот Майк обязательно скажет что-нибудь резкое, особенно если он считает, что я использую всю ситуацию для того, чтобы покрутиться рядом с полицией.

Так ли все было на самом деле?

Вики обдумывала мысль, слушая, как трехлетний ребенок носится туда-обратно по квартире над ней. Звук ее успокаивал, как бы говоря, что со вселенной все в порядке, и Вики использовала стаккатный ритм, чтобы подстегнуть собственные мысли, не дать им застояться в болоте жалости к самой себе, которой была отмечена добрая часть последних восьми месяцев.

Нет, наконец решила Вики. Она не использовала эти смерти как соломинку, чтобы ухватиться за то, от чего ей пришлось отказаться. Ей просто-напросто было интересно, как любому другому человеку, оказавшемуся в подобных обстоятельствах. Разница заключалась лишь в том, что у нее был способ удовлетворить свое любопытство.

– И если Челлучи этого не понять, – пробормотала она, набирая номер, – он может свернуть свои мысли трубочкой и засунуть себе… Доброе утро, будьте добры Майка Челлучи. Да, я подожду.

Когда-нибудь – она прижала трубку подбородком и попыталась отодрать обертку от очень старого леденца – я скажу: «Нет, я не буду ждать» – пусть тогда чей-нибудь секретарь побьется в истерике.

– Челлучи.

– Доброе утро. Это Вики.

– Ага. Чем обязан? – Он явно не был в восторге от ее звонка. – Хочешь подбросить мне очередной труп и еще больше усложнить мне жизнь? Или это дружеский звонок в…