Кровавая плата

– Когда мы приехали, прошло уже много времени с момента убийства…

– Ты сказал, что в метро след вел в нишу работников, но шел только в одном направлении.

Он кивнул, хмурясь на стручок гороха.

– Вся задняя стенка была покрыта кровью. След вел в нишу и там обрывался.

– А за стеной?

– Думаешь, там есть секретный проход?

Она робко кивнула.

– Учитывая обстоятельства, меня вполне устроил бы такой ответ.

Челлучи покачал головой, и локон снова упал ему на глаза.

– Ничего, кроме грязи. Мы проверили.

Хотя в кулаке Деверна Джонса обнаружили клочок кожи, в остальном, кроме грязи, на третьем месте преступления практически ничего не было. Грязь и бомж, что-то тараторивший про апокалипсис.

– Подожди минутку… – Вики нахмурилась, пытаясь сконцентрироваться, затем поправила вечно съезжающие очки. – Разве старик в метро не говорил что-то про апокалипсис?

– Нет. Про Армагеддон.

– Одно и то же.

Челлучи преувеличенно громко вздохнул.

– Ты пытаешься сказать мне, что мы имеем дело не с одним парнем, а с четырьмя на лошадях? Спасибо. Ты мне очень помогла.

– Полагаю, ты проверил, есть ли связь между жертвами? Чтобы можно было говорить о мотиве.

– Мотив! – Он хлопнул себя ладонью по лбу. – И почему я об этом не подумал?

Вики наколола гриб и пробормотала:

– Умный засранец.

– Нет, никаких связей, никакого предполагаемого мотива. Мы все еще ищем. – Он пожал плечами, кратко выразив свое мнение о том, к чему эти поиски приведут.

– Культ?

– Вики, за последние несколько дней я пообщался с большим количеством ненормальных и космических приключенцев[1], чем за все последние годы. – Он ухмыльнулся. – Не считая присутствующих, конечно.

Они почти дошли до ее квартиры. Вики держала Майка под руку, позволяя ему направлять ее в темноте.

– Ты не думал, что в этой теории о вампирах что-то есть? – спросила она. Когда он хохотнул в ответ, Вики уперлась. – Я серьезно, Челлучи!

– Нет, это я серьезный Челлучи. А ты спятила. – Он потянул ее за собой. – Вампиров не существует.

– Ты в этом уверен? «Много в мире есть…»

– Не надо, – предостерег он, – цитировать мне Шекспира. Я так часто слышал его в последнее время, что начинаю думать, будто полицейская брутальность – чертовски хорошая идея.

Они свернули на тропинку, ведущую к дому Вики.

– Ты должен признать, что вампир подходит по всем параметрам.

Вики не более, чем Челлучи, верила в вампиров, но его так легко было вывести из себя…

Он фыркнул.

– Ну конечно. Некто бродит по городу в смокинге и бормочет: «Я хотеть пить твою кровь».

– У тебя есть подозреваемый получше?

– Да. Гигантский парень под наркотой с нацепленными когтями.

– Только не эта тупая теория снова.

– Тупая?!

– Да, тупая.

– Да ты не разглядишь логическую цепочку фактов, даже если она укусит тебя за задницу!

– По крайней мере, я не настолько ослеплена собственными умственными способностями, что не в состоянии увидеть другие возможности.

– Другие возможности? Да ты понятия не имеешь, что происходит!

– Как и ты!

Они какое-то время молча стояли и тяжело дышали друг на друга. Затем Вики поправила очки и выудила из сумки ключи.

– На ночь останешься?

Прозвучало как вызов.

– Да. Останусь.

Его ответ оказался столь же дерзким.

Чуть позже, когда Вики приподнялась, чтобы дотянуться до особо чувствительного участка, и получила ожидаемый нечленораздельный ответ, она решила, что бывают моменты, когда не нужно видеть, что делаешь, а ночная слепота ничего не значит.

* * *

Капитан Реймонд Роксборо посмотрел свысока на гибкую дрожащую фигуру юнги и подивился тому, как он мог быть столь слепым. Учитывая, что юный Смит с его взъерошенными иссиня-черными локонами и сапфировыми очами был очень симпатичным, капитан ни на миг не подозревал, что мальчишка был вовсе не мальчишкой. Хотя стоило признать, что данное решение как нельзя лучше объясняло тревожные чувства, которые его обуревали.

– Полагаю, у тебя есть объяснение происходящему. – Он растягивал слова, стоя прислонившись спиной к двери кабины и скрестив на мускулистой груди загорелые руки.

Девушка – даже девочка, поскольку ей едва было больше семнадцати – прижала хлопковую рубашку к выдавшей ее белой груди, а второй рукой убрала с лица влажные локоны – еще одно свидетельство внезапно прерванного душа.