Кровавая ротация

— Уберите его отсюда, он мне надоел.

Краб не стал ждать когда его «уберут» и хотя понимал, что силы слишком неравны, чтобы одержать победу, перехватил кий, которым ему преградили дорогу и с силой ударил толстым концом этого кия между ног того самого бандита, что преградил ему дорогу. Бандит ойкнул и кий выпустил. Ногой Краб добавил ему в под колено, а с разворота ударил прямо в нос левой рукой с зажатым кием и бандит завалился прямо на бильярдный стол. Но тут же его сзади огрели чем-то тяжелым по затылку. Краб встряхнул головой, остался на ногах и, полностью развернувшись в прыжке, ударил того, кто стукнул его сзади по голове, по его бандитской тяжелой челюсти, как битой, своим кием, отчего тонкая палка хрустнула и сломалась напополам. Бандит тряхнул головой, а Краб, откинув обломки кия, быстрыми ударами в челюсть завалил и этого бандита между бильярдными столами.

И все-таки силы были слишком неравны, чтобы даже успевать уклоняться от ударов, которые посыпались на него градом. Ведь у Серого люди тоже были хорошо тренированные, закаленные в драках и накачанные в спортивных залах. Когда двое из команды Серого рухнули как подкошенные, остальные человек пять бандитов быстро окружили Краба, но не с голыми руками, а вооруженные кто цепью, кто милицейской дубинкой.

Краб сам пошел в атаку и еще одного из нападавших сумел сбить подсечкой, но когда на него со всех сторон набросились бандиты, размахивая своим оружием, он едва успевал только закрываться и уворачиваться. Атаковать самому уже не было никакой возможности. Серый наблюдал за дракой сидя на краю бильярдного стола и покуривая сигарету. Краб пытался вырваться из жесткого кольца нападавших, но сделать этого ему все-таки не удалось. Бандиты опрокинули его на пол и стали избивать ногами. Били жестко и с силой, пока Серый не прикрикнул:

— Амба!

Бандиты тут же остановились и разошлись по своим углам. Серый подошел к лежащему на полу окровавленному Крабу, слегка зацепил его носком ноги, как придорожную падаль и сказал:

— Если бы ты не приходил ко мне раньше со Сквозняком, то сейчас я зарыл бы тебя где-нибудь на пустыре. А так, ладно, живи, но мне на глаза больше не попадайся. Ведь теперь ты никакой не Краб, а просто крабовая палочка.

Серый громко рассмеялся своей шутке, бандиты вторили ему, но он резко повернулся к своим «псам» и сказал им:

— Вывезите его и выбросите где-нибудь подальше отсюда…

С этими словами он отвернулся и продолжил свою игру. Два бандита схватили Краба под руки и потащили к выходу. В фойе охранник, которому Краб вывернул кисть руки подскочил и стал с остервенением пинать безжизненное тело Таниного отца по почкам.

— Сука, сука! Он мне руку вывихнул! — орал он при каждом ударе.

— Завязывай, — сказал ему один из бандитов, — с него хватит. Серый приказал его больше не трогать. Это кореш Сквозняка, приближенного к блатным.

Охранник, услышав, что тот, кого он пинает кореш какого-то авторитета, испуганно отскочил как ошпаренный.

— А что? Я ничего, — испуганно сказал он, — я же только три раза пнул.

Бандиты потащили Краба дальше к выходу и вытащили на улицу с заднего двора.

— Смотри, Зыба, — кивнул один из бандитов на дыру в разорванной рубахе Краба, через которое было видно тело, — он весь в шрамах от ножа.

— Это от пули шрамы, придурок, — ответил Зыба.

— Может на хер его утопим? — спросил первый. — А то вернется ведь опять да еще со стволом, перестреляет нас. Итак с ним еле-еле справились.

— Серый сказал выбросить, значит, выбросим, — ответил Зыба, — не надо самодеятельности.

Они погрузили бесчувственное тело Краба в джип, отъехали до ближайшего пустыря, выбросили его там прямо на землю и уехали.

Отец Татьяны пришел в себя через минут двадцать, открыл глаза и увидел, что лежит среди груды коробок в какой-то зловонной яме. С трудом выкарабкался, присел, морщась от боли и подумал, что все-таки он зря нарвался один на «бригаду» Серого. Просто вспылил и очень разозлился когда увидел, что Татьяну украли. Головой своей хорошо не подумал, как и тогда в Чечне, когда за ребят своих погибших сгоряча в драку кинулся. Но о том случае он не жалел, хотя и отсидел за это восемь лет. А вот сегодня совсем по дурному поступил. Ой, по дурному…

Нужно было как-то выбираться отсюда. А единственное место, где он мог бы укрыться и отлежаться был загородный дом Сквозняка. Отец Татьяны утер порванной рубашкой разбитые губы и усмехнулся через боль во всем теле. Кинулся, как глупая курица на сильного коршуна, защищая своего единственного цыпленка — дочку Татьяну. Кровь ударила в голову. Впервые за много лет увидел свою дочь и сразу же она попала в беду, как нарочно. Но если бы у неё было все нормально, то может быть, Краб никогда бы почувствовал по настоящему что такое быть отцом.