Кровавая ротация

Где же он теперь находится и как доберется до Сквозняка в таком виде? Его первый же наряд милиции остановит и в кутузку определит. Краб поднялся и медленно побрел к виднеющимся вдали строениям. Все остатки денег, какие у него были из кармана пропали. То ли бандиты вытащили, когда его здесь бросили, то ли местные бомжи постарались. Зато хоть паспорт остался. Еле-еле добрался до дороги, по которой шумно сновали туда-сюда машины.

На дороге то, чего он опасался, и случилось. Видимо еще издалека наряд ППС заметил бредущего по пустырю грязного, пошатывающегося мужчину и затаился в засаде за кустами бурно распустившейся зелени.

*****

Когда Краб приблизился к месту засады, где засели милиционеры, из-за этих самых кустов выскочили два бодрых стража порядка и весело преградили ему дорогу.

— Куда направляемся? — наглядно торжествуя по поводу удачного задержания, спросил один из милиционеров.

Краб остановился, перевел дух, потому что даже пешее преодоление свалки после избиения его бандитами Серого давалось ему с трудом и ответил:

— Домой иду…

— А где твой дом? — спросил милиционер.

— Я в Москве проездом, сейчас живу у дочери за городом, — ответил Краб.

— Проездом?! — обрадовано воскликнул милиционер, уже чувствуя своим носом наживу. — И документов, конечно, нет?

— Есть паспорт, — ответил отец Татьяны и полез в карман.

— Спокойно, — скомандовал милиционер, — руки подними вверх, я сам достану.

— Сержант, меня избили и бросили на свалке… — начал было пояснять ситуацию Краб, но до того молчавший угрюмый милиционер-прапорщик скомандовал:

— Заткнись, разберемся!

Краба обыскал сержант, обшарил все карманы, достал паспорт и констатировал, внимательно разглядывая документ:

— Залетный фраер. Прописка какая-то левая в Вологодской области и регистрации в Москве нет. Прописался недавно в Вологде, а до этого где был?

— В Африке в командировке, — ответил Краб, уже понимая, что его просто так не отпустят, — учил негров русскому языку и литературе.

— В Африке? — усмехнулся сержант, — шутник. Посмотрим как ты будешь в камере шутить. Так говоришь, что избили тебя?

— Избили, — ответил Краб.

— А кто?

— Не знаю я, — ответил отец Татьяны, — я не запомнил.

— Придется с нами проехаться, — ласково предложил милиционер, — до выяснения твоей личности, посидишь в «телевизоре» со своими коллегами.

Спорить с ментами было бы глупо, еще глупее было бы оказать сопротивление, потому что милиционеры были вооружены, стояли крепко на ногах, не то что сам Краб, все тело которого ломило от побоев. И он подчинился. Его привезли в отделение и посадили в «телевизор», где кроме него дремал на лавочке воняющий мочой старичок, а в углу сидел молодой парень с хмурым выражением лица. Краб тоже присел на нары, морщась от боли.

— Курить есть? — спросил старичок шепеляво.

— Не курю, — ответил Краб.

— Менты тебя так уделали? — спросил старичок, разглядывая синяки на лице Таниного отца.

— Упал со стремянки, — ответил Краб, — у тещи обои клеил и упал.

В минуты душевной депрессии у него особенно остро проявлялось чувство юмора.

— Хе-хе, — рассмеялся старичок беззубым ртом и отвернулся к стене.

Сидеть в «телевизоре» в тот самый момент, когда неизвестно что происходило с его дочерью было не сподручно и он стал лихорадочно думать как ему уйти. Вот если бы так мучительно не болели все суставы, и внутренности, тогда бы он смог вырваться наружу и даже завладеть милицейским оружием. Добраться и до Серого и освободить Татьяну. А там уж будь что будет, лишь бы помочь дочери.

Но в нынешнем его положении такой план был полной утопией и Крабу ничего не оставалось как только сидеть, прислонившись к стене и слушать как похрапывает на лавочке старичок.

Не прошло и получаса с тех пор как Краба затолкали в камеру, как вдруг неожиданно за стеклом «телевизора» появился тот самый мент, который его арестовал и с довольно улыбкой поведал:

— Что ж ты, дядя, голову мне морочил? Ты же в розыске, а?

— Я? — удивился Краб. — За что?

— Это тебе самому лучше знать, — ответил милиционер и ушел.

Узнал почему он в розыске Краб ровно через час, когда в отделении появился капитан Шрымза. Краба вывели из «телевизора», напялили на него наручники и отвели в отдельную камеру, где стояли только два стула и стол.

Шрымза усадил перед собой Таниного отца и стал молча курить, сверля его хитрыми глазками и пуская дым ему в лицо. Краб вспомнил то, что говорил ему Жига относительного этого человека, что Шрымза взяточник и подлец, и улыбнулся разбитыми губами.

— Что лыбишься? — разозлился Шрымза. — Весело тебе? Сейчас будет грустно!!!

— За что меня задержали? — спросил Краб.

— Я здесь спрашиваю, а ты заткнись!!! — вскипел капитан. — Тебе теперь лет восемь светит!

— За что это?

— А ты не знаешь?

— Даже не догадываюсь, — искренне ответил Краб.

— Не далее как вчера ты, твоя дочь и еще один малолетний дебил-наркоман избили и ограбили уважаемого человека, директора крупной фирмы, — сквозь зубы процедил Шрымза.