Кровавое копье

Через месяц вера Бахмана в успех экспедиции начала колебаться. Ран сразу напомнил ему о том, что он предупреждал — все может закончиться именно так, но тут же добавил, что еще остались неисследованные пещеры, поэтому не стоит падать духом. Как-то вечером Дитер стал размышлять вслух. Не могли ли катары спрятать свое сокровище ближе к пику Святого Варфоломея? Не было ли какой-то легенды, связанной с водой? Ран, конечно, знал предание, на которое намекал Бахман. Говорили, будто где-то в глубине вод лежит проклятое сокровище древних Фив, однако гипотезу Бахмана Отто сразу отверг. Он сказал, что катары не бросили бы священную реликвию в богохульные воды.

— Но то, что мы ищем, может находиться где угодно! — капризно воскликнул Бахман.

Рана так разозлил его тон, что он сурово отчитал друга.

— Это ты хотел этой экспедиции, Дитер, это ты обещал Гиммлеру бог знает что! Ну вот, вот тебе экспедиция! Так что хватит хныкать!

— Но ведь ты был так уверен, Отто!

Ран отвернулся и обвел взглядом долину.

— Не был, пока ты не загнал нас обоих в угол, надавав диких обещаний безумцу.

Бахман был настолько расстроен, что даже забыл заступиться за Гиммлера.

Некоторые пещеры были так огромны, что в них поместился бы целый город первобытных людей. Другие оказывались меньше — всего несколько залов или просто укрытие от непогоды. Очень многие представляли собой глубокие расселины. В глубине Ран порой уходил от других и сам работал на каком-нибудь участке. Ему нравилось абсолютное одиночество. Проходили недели, и он уединялся все чаще. Случались дни, когда он терял ощущение времени. В такие моменты Отто сам не понимал, сошел ли с ума или, наоборот, обрел потрясающую ясность рассудка.

Иногда он выключал фонарь и думал об Эльзе. Он гадал, как бы она вела себя с ним, если бы рядом постоянно не вертелся Бахман. Да, теперь у нее есть ребенок, и в чем-то она изменилась. Похоже, теперь она больше довольна своей судьбой, нежели счастлива. Она никогда не будет счастлива замужем за Бахманом! В темноте пещеры Ран вспоминал ее лицо и мысленно возвращался в те времена, когда Эльза еще не стала снова верной женой.

Но, оставшись с Дитером, она, конечно, поступила правильно. Какую жизнь Ран ей мог предложить тогда? Теперь, безусловно, все изменилось. Ран был знаменитостью, одним из новых интеллектуалов! Когда он возвратится с Антиохийским копьем, с Кровавым копьем для Гиммлера, можно только гадать, как его вознаградит рейхсфюрер. Наверняка у него будет столько денег, что он сможет содержать Эльзу, если она только пожелает развестись с Бахманом.

Рану нравилось воображать, как все будет, если Эльза и Сара станут жить с ним. Он подолгу мечтал о том, какой дом им следует купить. Может быть — в Потсдаме, там такой чистый воздух. В Берлин ему нужно будет ездить пару раз в неделю, а чаще — только если просто захочется побывать в городе. В Потсдаме красивые виды, там Саре будет хорошо, а он в уединении сможет трудиться над романом, который всегда хотел написать.

Но потом Ран одергивал себя и осознавал безумие своих фантазий. Эльза никогда не уйдет от Бахмана. Ни из-за денег, ни из-за того, что любит его. Она дала клятву! И, исполняя ее, она не изменит своего решения, как бы ни желала быть с Отто. Она останется с Бахманом до самой смерти, потому что дала такое обещание. Ран любил ее и знал, что она тоже его любит, но иная судьба им была не дана… рыцарь-трубадур и его прекрасная благородная дама!

Прошло шесть недель после начала экспедиции.

Ран выбрался из очередной пещеры. В сумерках он едва разглядел Бахмана.

— Оно было спрятано в Буане, Отто! — взволнованно воскликнул Бахман. — На такой глубине лежало, что мы его чуть не проглядели. Все покрыто змеями!

— Что? О чем ты говоришь?

— Оно у нас, Отто! Мы нашли Антиохийское копье!

Укрепленная пещера в Буане была частью разветвленной сети подземных ходов, примыкавших к шоссе Тулуза — Барселона неподалеку от перевала Пюиморен. Посередине насыпи, укрепленной стенами с парапетами, находился впечатляющий портал — вход в несколько пещерных залов. Ран хорошо знал эти пещеры. Очень осторожно, остерегаясь змей, он пошел к тому месту, где его ожидало найденное сокровище. Рабочим удалось очистить ларец от змей, и при этом никто из них не пострадал от укуса, что само по себе казалось чудом. Но ларец не открывали — ждали Рана. Он был невелик, как и предсказывал Отто, золоченый, украшенный крошечными рубинами и маленькими жемчужинами неправильной формы.

Прикоснувшись к крышке, Ран заметил, что одна петля совсем проржавела. Он постарался не сломать вторую. Внутри, на потускневшем обрывке льняной ткани лежал кусок железа размером не больше его кулака. Ран показал его Бахману и офицерам, затем — шестерым рабочим, участвовавшим в поисках. Шахтеры смотрели на находку неуверенно. Они попросту не понимали, что им показывают. Все молчали.

Из пещеры вышли в темноте. Ран услышал голос Бахмана:

— Гиммлер наденет на тебя лавровый венок, Отто!

— Это и твоя заслуга, Дитер, не только моя.

— Я думал, ты обрадуешься сильнее, друг мой.