Кровавое копье

— Я в восторге. Просто немного устал, наверное.

— Ну, от этого у меня есть лекарство! Давай в честь нашей последней ночи в этих краях отправимся в деревню и хорошенько выпьем. Что скажешь?

Празднование закончилось только к утру. Подчиненные Бахмана рассадили двенадцать шахтеров по трем машинам. Отто поехал с Дитером.

Путь до Берлина занял три долгих дня. Приехали поздно, и Ран заночевал у Бахманов, в гостевой комнате. На следующее утро они с Дитером отнесли реликвию Гиммлеру. Конечно же, Гиммлер был рад, впрочем, при виде находки в его взгляде просквозило неизбежное разочарование. Антиохийское копье могло воодушевить войско средневековых крестоносцев, но в нынешний век безверия оно казалось не слишком достойным сложенных о нем преданий.

— Я даже не уверен, что это наконечник копья, — укоризненно произнес Гиммлер.

— Вполне возможно, — согласился Ран. — Многие ученые считают, что к древку копья, которым пронзили Христа, было прикреплено навершие римского штандарта.

— Я этого не знал.

— Не это главное, рейхсфюрер. Главное то, какие чувства вызывала эта вещь. То, к чему вы прикасаетесь сегодня, — это предмет, который силой воображения катаров преобразился в божественное видение — кровь, слоновая кость и золото.

Гиммлер кивнул и попытался представить себе все это. В следующее мгновение он устремил взгляд на Бахмана и деловито осведомился:

— Полагаю, вы позаботились о шахтерах?

— Как только они ступили на землю Германии.

Гиммлер открыл ящик письменного стола и вытащил четыре билета на предстоящие Олимпийские игры. Вручив их Бахману и Рану, он сказал, что они выполнили потрясающую работу, и обещал проследить за тем, чтобы их обоих соответствующим образом вознаградили за их старания. А пока будут идти приготовления к подобающему чествованию, он предлагал им быть его гостями на Олимпиаде. Несколько минут Гиммлер рассуждал о предстоящих торжествах, о важности Олимпийских игр для того, чтобы все увидели новую роль Германии в мире. К концу речи он выглядел все же несколько разочарованно: конечно, рейхсфюрер предпочел бы, чтобы после похода за Граалем ему доставили красивую чашу и изысканное копье. Впечатление было такое, что он готов выпроводить Рана и Бахмана из своего кабинета.

Бахман вел себя так, словно ничего не заметил. Наверняка он думал о своем внеочередном производстве в штандартенфюреры.

— Похоже, все прошло хорошо.

Ран кивнул.

— Что теперь не так, Отто?

— Что означает фраза Гиммлера насчет шахтеров? — спросил Ран.

— Те, которые нашли реликвию в пещере, могли проболтаться другим, поэтому мы распорядились, чтобы они все были казнены, как только пересекут границу Германии, — ответил Бахман. — Из соображений безопасности.

— Что вы сделали?

Ран в ужасе уставился на Бахмана.

— Нам нужно было позаботиться о том, чтобы наша находка осталась тайной, Отто! Как еще можно этого добиться?

— Ты убил этих людей? Господи, Дитер! Ты убил двенадцать человек ради этого… ради этой ржавой железки?

— Конечно, их убивал не я! Я только отдал приказ! Ну хватит, хватит. Пойдем выпьем и хорошенько пообедаем. Пора отпраздновать нашу победу по-настоящему!

— Они все мертвы?

Рана охватил озноб, его подташнивало. Он обессиленно опустился на стул в своем кабинете. Его глаза заволокло слезами.

— Ради бога, Отто! Возьми себя в руки! Ты ничего не заметил или ты совсем слепой? Это же всего-навсего евреи!

Цюрих, Швейцария

Вторник, 11 марта 2008 года

Кейт редко думала об Айгере. Она почти ничего не помнила о своих беседах с полицейскими после происшествия в горах. Даже отпевание в семейной часовне в Девоне прошло для нее как во сне. Вскоре вся недвижимость Роберта пошла с молотка. А вот как они сидели в Лондоне с отцом и душеприказчиком семейства Кеньон, Кейт помнила отчетливо. Юрист сообщил ей о том, что незадолго до смерти лорд Кеньон произвел неудачные капиталовложения. Из вежливости он не произнес слова «банкротство», и Кейт не понимала остроты ситуации до тех пор, пока отец не втолковал ей, в чем дело.

Финансовые потери, обрушившиеся на Кейт так скоро после гибели Роберта, казались просто дурной шуткой в дополнение к тоске ее разбитого сердца. У нее не было сил ничем заниматься. На несколько недель, даже месяцев в ней все словно умерло. Она забыла о своем обещании найти убийцу Роберта. Эта клятва выветрилась из ее памяти, как многое, что произошло сразу после катастрофы на Айгере. После объявления банкротства компании Роберта в Цюрих приехал Джанкарло. Это была их вторая встреча после печальных событий. Он раздобыл немало сведений об австрийцах, но признался, что эти ниточки никуда не ведут. Кейт отстраненно слушала все, что ей говорил крестный отец, и в итоге уверилась в том, что никогда не сумеет найти убийцу Роберта.

Когда они прощались, Джанкарло предложил Кейт погостить в его доме в Санта-Маргерите — курортном городке к югу от Генуи.

«Порой, — сказал он, — только у моря есть ответы».