Вот и всё. Сареф был полностью готов. Теперь дело оставалось за его друзьями. До начала Состязаний оставалось всего 10 дней. Он сделал всё, что от него зависело. Теперь он мог только ждать…
Глава 3.1
Часть 3.
Глава 1.
Кучер не обманул: они действительно приехали в поместье Джеминид ровно полчаса спустя. Едва Сареф оказался в пределах поместья, как почувствовал вокруг себя пульс тревожной силы. А едва кучер остановился, и Сареф выбрался из экипажа, как около него возник клановый хранитель.
— Маленький господин, я уловил, что четверо ваших товарищей погибли во время вашего похода и возродились в поместье, — зарокотал стеклянный человек, который впервые на памяти Сарефа был таким мутным, — и после этого вы…
— Я в порядке, Геом, — бесстрастно прервал Хранителя Сареф, чуть подняв руку, — проводи меня к дяде.
— Слушаюсь, маленький господин, — кивнул Хранитель…
Когда Сареф ещё только подходил к двери кабинета Адейро, то уже слышал голос любимого дяди в очень повышенном тоне. Подойдя, Сареф взглядом попросил Геома открыть для него тяжёлую дверь кабинета, невербально напоминая о своём дефекте и ему, и себе. И после того, как дверь перед ним открылась, Сарефу увидел … в общем-то, вполне ожидаемую картину.
Дядя сидел за своим столом и, судя по всему, уже очень долгое время выговаривал Роггвиру и Ласло, которые сидели, опустив головы и не смея поднять взгляд на главу клана. Брендон и Джинора в кабинете отсутствовали. Что, вероятно, объяснялось тем, что с них в этом походе спрос был невелик: простые исполнители. А вот Роггвир, будучи командиром, и Ласло, который был куратором, несли куда большую ответственность и за плачевный исход этого похода… и за то, что Сареф, по мнению дяди, уже воспользовался этой возможностью и удрал куда подальше. Но нет… Сареф не собирался позволять Адейро отделаться настолько дёшево. Нет, он ударит по нему с такой же сокрушительной силой, как несколько месяцев назад, чтобы глава Джеминид
Адейро, переведший взгляд на открывшуюся дверь, замер… после чего с мучительным видом начал натягивать на себя улыбку
— Сареф… мальчик мой… мой дорогой мальчик, — заворковал дядя настолько противным лебезящим голосом, что Сареф с трудом сдержал рвотный порыв, — ты… ты здесь! С тобой всё в порядке! Как же ты… я не получил информации о том, что тебя убили… Как же ты…
— Всё в порядке, дядя, — кивнул Сареф, подходя и присаживаясь на третий свободный стул, — мне пришлось заканчивать поход самому, но я справился. Хотя это и было чудовищно тяжело, учитывая, в каком бешенстве был Богач.
— Да… мы как раз разговаривали об этом, — Адейро снова перевёл взгляд на Роггвира и Ласло, — как это случилось? Как вы это допустили? У вас была вся необходимая информация. Вы знали, как надо себя вести. Вы знаете, что порой эти монетки могут случайно остаться в складках одежды и тому подобные важные мелочи! А теперь — пострадал Чемпион, которому всего через десять дней представлять наш клан на Состязаниях! Пострадала наша гостья из клана Ниафрост! Не говоря уже о куда б
— Мы ни разу не попадали под его Золотой вал, глава, — упрямо и, судя по всему, уже далеко не первый раз повторил Ласло, — этого просто не могло случиться!
— Хватит их ругать, дядя, — вмешался Сареф, — они ни в чём не виноваты. Я могу это подтвердить.
— В самом деле? — недоверчиво хмыкнул Адейро, — и чем же?
— Эту злополучную монету Ласло подбросили. После того, как его убили, в поместье объявился Мёртвый Король воров, который до этого скрытно там присутствовал. Он лично сказал, что подбросил Ласло это золото.
— Сволочь! Проклятая мразь! — Ласло вскочил со своего стула и в бешенстве рубанул кулаком воздух, — опять эта мразь всё портит! Сначала эти унижения два года назад… теперь вот это… Ну нет, я буду не я, если однажды не поймаю эту сволочь и не заставлю её за всё это ответить!
— Успокойся, Ласло, — кисло сказал Адейро, после чего снова посмотрел на Сарефа, — ну… что ж, допустим. Мёртвый Король воров, действительно, мог саботировать поход подобным образом. Но… в таком случае, ты хочешь сказать, что тебе, племянник, удалось одолеть двух легендарных монстров? Прости, но мне в это верится с очень большим трудом.