Круги ада. Восставшие миры

— М-м-м… нет… не похоже на правду. Я полагаю, что он не тупица. Империя, вполне понятно, не потерпит никаких отделений. В этом случае его неизбежно уничтожат. При необходимости Джошуа мог бы дать указание разобраться с этой операцией. Нет, здесь что-то другое, — внимание Флэндри снова переключилось на управление кораблем.

— Уточни наш курс в течение получаса. Следующая остановка — Линатавр.

Сверхсветовые вибрации происходят мгновенно, хотя философы никогда не соглашались со значением этого прилагательного. К сожалению, эти колебания очень быстро затухают. Независимо от начальной мощности, сигнал, соответствующий им, не может быть зарегистрирован на расстоянии более одного светового года. Поэтому корабли, летящие со скоростью, превышающей скорость света, не могут быть засечены по остаточным колебаниям на большем удалении. То же самое касается и модуляций, которые несут послания со скоростью, превышающей скорость света. Принцип неопределенности Гейзенберга делает невозможным их регистрацию с вероятностью того, что они скоро не превратятся в невнятное бормотанье.

Поэтому «Асинёв» была уже в двух часах лета от цели, когда начали поступать новости. Адмирал Флота Хаг Маккормак совершил побег в Виргилианскую систему. Там он поднял знамя бунтовщика и провозгласил себя Императором. Не установленное точно количество планет присоединилось к нему. Также поступила и неизвестная часть кораблей и их команд, которые были в его подчинении. Уже были вооруженные стычки, и, похоже, назревает настоящая гражданская война.

IV

Когда Империя приобрела Линатавр у его первооткрывателей Синтиян, основной целью было укрепить границу привлекательными планетами. Большая часть этого мира была восхитительна по климату и ландшафту, богата природными ресурсами, в нем было много неисследованных земель. Управление сектором Флота было расположено достаточно близко, на Айфри, и имело необходимую возможность для обеспечения надежной защиты. Не все варвары были враждебны. На этой планете существовали превосходные возможности для торговли с несколькими расами — особенно с теми, которые не имели космических кораблей, — и с планетами, входящими в Империю.

Так было в теории. Три или четыре поколения следовали этой теории на практике с точностью до наоборот. Людская порода, похоже, потеряла побудительные причины для изучения внешнего мира. Только отдельные чудаки теперь могут оставить свою семью, не столь уж неудобные условия для жизни, чтобы начать с нуля на новом месте, удаленном от гарантированного правительством современного образа жизни и безопасности. Те, кто решался на это, обычно предпочитали город, столицу деревенской жизни. Не много было и желающих приехать из старых колоний, расположенных по соседству, например с Эйниса. Эти люди пустили свои корни глубоко.

Катавраяннис стал большим городом: два миллиона жителей, если учесть мигрирующее население. Этот город стал местом постоянного нахождения гражданской власти. Он стал оживленным рынком, хотя большая часть предприятий была организована не людьми, хорошо посещаемым, бойким местом, где можно было получить удовольствие, и региональным пунктом прослушивания. Но на этом все заканчивалось. Район, тяготеющий к промышленному центру, латифундии, рудники, фабрики вскоре уступали место лесам, горам, безжизненным океанам, пустым равнинам, запустению, где редко был виден одинокий огонек в темноте.

«Конечно, это имеет то преимущество, что вся планета не превратится в свалку, которую так любят устраивать земляне», — подумал Флэндри. После своего отчета он переоделся в гражданскую одежду и провел несколько дней инкогнито. Расспрашивая как бы между прочим встречающихся ему господ и их слуг, он прошел сквозь особенно цветущий Нижний Город.

«И именно теперь, когда я чувствую себя так уверенно, я волнуюсь, — его сознание продолжало работать. — Контраст? Нет, не тогда, когда я собираюсь встретиться с Аароном Снелундом».

Его пульс ускорился. Он должен найти в себе силы придать лицу и осанке невыразительность. Это искусство он приобрел не столько благодаря тренировке в академии, сколько в результате сотен часов, проведенных за покером.