Крушение

Дальше путь шел мимо статуй античных богинь-воительниц, за которыми открывался неожиданно невзрачный бассейн. Топиарный зверинец был, напротив, антиподом воинственности: кролики, белочки, котята, птицы.

– Я единственная, кому это кажется извратом? – подала голос Лиз.

– Маленький Диснейленд, – отреагировал Грегор Поплавский.

– Крипиленд[59], – проронил Майло.

Продолжив путь, мы приблизились к стене леса, где с утоптанным грунтом смешивались осколки кирпича. Раздвигая ветви, выбрались к центральному проходу, который я видел в Интернете. Примерно метр в ширину. Ответвления были поуже – не дорожки, а зазоры между деревьями.

Майло сделал ладонь козырьком и вгляделся внутрь. Земля под ногами здесь была бледнее, рыжевато-серая, а нависающие сверху ветви пресекали солнечный свет. Грунт был твердый, вероятно, с примесью разложившегося гравия.

Мой друг указал рукой. Мы сгрудились у него за спиной и увидели то, что привлекло его интерес: колея, бороздой проходящая через центральный проход.

– Тачка? – произнес я.

– Доктор Уилкинсон, что скажете?

Лиз пригляделась.

– Что-то с одним колесом, но груженное так, что врезалось в грунт, это точно.

– Если только это был не циркач на моноцикле, – пошутил Грегор. – Конечно, тачка.

Лиз, опустившись на колени, указала на малоразличимые ромбики по обе стороны от колеи.

– Вот, вот и вот. Это отпечатки обуви, но слишком нечеткие для конкретных выводов.

Майло сделал снимки на телефон и что-то черкнул в блокноте.

– Лиз, вы захватили материалы для гипсовых слепков?

– В фургоне, – указала она. – Хотелось бы для начала сделать общий обзор. Если не отыщется ничего получше, то и гипс расходовать нет смысла. Хотя и можно сделать несколько, для более детального просмотра. Интересный отпечаток колеса. В идеале, он будет идти в самый конец, и тогда останется четкое свидетельство транспортировки. Если там есть человеческие останки. Давайте держаться подальше от этого участка – и попробуем один из тех окольных путей. Надеюсь, есть хотя бы один, которым последнее время не пользовались.

Мы проверили зазоры. Три неровных полосы, все на вид нехоженые. Ни у одной нет ширины достаточной, чтобы пройти не задевая ветвей.

Майло оглянулся на колею.

– Однополосное шоссе.

– Мне нравится, как земля выдает истории, – улыбнулась Лиз.

* * *

В глубину лес был примерно шестьдесят метров, становясь плотнее по мере приближения к стене, символизирующей якобы границу участка. Кусочки лазурного неба искрились сквозь черно-зеленые опахала старых деревьев. Здесь было ощутимо прохладней, а терпковатый аромат летних фруктов сменился смолистым ароматом сосен и елей, дрожжевым привкусом сухой хвои и шишек, рассыпавшихся в пыль.

Сразу перед стеной тянулся пояс из сухой глины, метра два в длину и столько же в ширину. Деревянная дверь была необычайно высокой, уходя вверх на все три метра. Крепкая, из толстых дубовых досок с тремя поперечинами. На досках шелушились следы зеленой краски.

Мощный засов из бронзы, ручная работа старого мастера.

Замка нет.

– Никаких волнений, что кто-нибудь догадается, – усмехнулся я.

– Спишем это на самоуверенность, – сказал Майло.

Он внимательней оглядел пятачок непосредственно перед дверью. Здесь борозда от колеса вильнула на полшага вправо, а затем вернулась к прежней траектории. Майло осторожно шагнул – приподнявшись, чтобы не повредить отпечатка, – и отодвинул засов. Тот скользнул гладко, без усилия. Лейтенант наклонился и понюхал.

– Машинное масло, свежее.

Он мягко толкнул дверь. Из-за нее пахнуло запахом совсем иного рода.

– А вот этот нам известен досконально, – потянув носом, сказал Грегор.

– Вернись, пожалуйста, к фургону, – сказала ему Лиз, – и захвати кофры с литерами «А» и «Б». «A» – мелкие инструменты, «Б» – камера и материалы для слепков.

– Колышки и зажимы тоже там? – спросил Грегор.

Кого-то такое гадание, возможно, поставило бы в тупик, но никак не Лиз.

– Умный вопрос, – сказала она. – Да, это часть набора для слепков.

– Слушаюсь, босс.

Грегор повернулся и двинулся тем путем, которым мы сюда пришли; раздвигая ветви, он грациозно ступал след в след. Мускулы на нем играли.

– Он был борцом на одной из Олимпиад, – сказала нам Лиз и повернулась обратно к открытому дверному проему. – Там на засове могут быть отпечатки. Забыла сказать ему про набор для отпечатков… ну да мы можем заняться ими позже. Надо будет насобирать их до съемок, чтобы никто не мог сказать, что кадры постановочные.

Стёрджис достал телефон и начал щелкать.

– Это годится для резервного копирования, Майло, но я собираюсь задействовать свою «Лейку», для максимально высокого разрешения.

– Мне очень хочется поговорить с садовниками, – произнес лейтенант. – А еще с ландшафтным архитектором, черт ее подери. Она заявляла, что ничего содержащего колхицин здесь нигде нет.

– Это могло быть правдой на тот момент, – сказала Лиз. – Повторно сюда она никогда не наведывалась?