Крушение

—  Клара! Это я, Клементину! — начал он.

—  И ты еще смеешь мне звонить, убийца! — раздался в ответ отчаянный крик.

— Клара, послушай, у меня украли все, что я когда-то готовил, нужно предупредить Сезара. Я не собирался, но теперь...

— Ты хочешь выгородить себя, негодяй! Ты хочешь все свалить на других и снова надеешься на мою помощь? Я уже была покорным орудием в твоих преступных руках. Больше этого не будет.

С Кларой на другом конце провода сделалась истерика, и Клементину в отчаянии повесил трубку. Как он любил ее! Почему же, почему она не верит ему? Но сейчас он не мог следовать велению своего сердца и бежать разуверять Клару. Над множеством людей нависла опасность, и он должен был найти того, кто поможет ему предотвратить ее. Он и сам бы пошел к Сезару, но вход в Торговый центр ему был запрещен.

И тогда его осенило: Рафаэла! Вот кто может помочь ему. Он позвонил ей по телефону и попросил о встрече.

— Конечно, конечно, — согласилась она.

Когда они уселись за столик в ближайшем кафе, первый вопрос задала она:

— Клементину! Ты сказал отцу о том, что я жива?

— Да, — не стал отпираться он, — но понял, что был не прав. Говоря, я рассчитывал совсем на другое. Извините, сеньора Рафаэла, я совсем не хотел доставлять вам неприятности. Я очень уважаю вас, очень вам благодарен и совсем не хочу портить вам жизнь.

—  О чем ты говоришь, милый, родной мой брат! – на глазах у Рафаэлы появились слезы, и она обняла самого родного ей на земле человека.

—  Сестра! Сестра! Неуза, —  повторял Клементину, и к горлу у него подкатил комок.

Так и стояли они какое-то время, обнявшись, радуясь тому, что нашли друг друга.

— Ты всегда оставался для меня самым добрым, самым любимым братом, — говорила она. — Ты был младше меня, и все-таки всегда заботился обо мне. Как-то, когда было очень холодно, ты укрыл меня ночью своей накидкой, а сам спал без нее и страшно замерз. И когда отец выгнал меня из дома, ты надел на меня эту накидку, в ней я и ушла. Долгие годы она согревала мне сердце.

— Рафаэла! Неуза! Сейчас ты единственный человек, который верит мне к не разочаровался во мне.

— Да, я тебе верю, — подтвердила Рафаэла. — что случилось? Говори!

И Клементину рассказал ей все как на исповеди: как копил в тюрьме ненависть, как мечтал о мести, как делал все, чтобы осуществить ее. Но потом он по-настоящему полюбил Клару, оценил внимание и доброту ее, Рафаэлы, ему захотелось жить не ненавистью, а любовью. Житейские обстоятельства заставляли его откладывать со дня на осуществление принятого решения. И вот когда уже поползли слухи о взрыве, он обнаружил, что взрывчатка вместе с планом украдена.

—  Сообщи об этом Сезару. Тебе он поверит, — умолял Клементину.

—  Не беспокойся. Я немедленно пойду к нему, и мы примем все меры предосторожности.

—  Спасибо тебе, Рафаэла. Как хорошо, когда у тебя есть сестра!

Они еще раз обнялись на прощание, и Рафаэла заторопилась обратно в Центр.

Но предотвратить несчастье она не успела. Едва она ступила на эскалатор, как раздался взрыв, который взметнул в небо Башню, которую все уже привыкли называть Вавилонской.

Глава 29

Сан-Паулу погрузился в траур. Множество жертв. Множество панихид. Множество похорон. Семейство Толедо хоронило несчастного Гильерми. Взрыв был восклицательным знаком, завершившим эту несчастную жизнь. Он погиб от передозировки, ему все-таки удалось дорваться до наркотиков, и в Торговый центр он попал в совершенно невменяемом состоянии.

Селести, приехавшая за сыном, попала на похороны мужа. Марта предлагала ей остаться, пожить с ними, но она отказалась наотрез. В Понта-Поре у нее работа, в помощи она не нуждается. Марта и сама была в шоке, ни на чем настаивать у нее не было сил.

— Ты ведь знаешь ее адрес и телефон, — сказала она Энрики. —  Если что-то понадобится нашему внуку, ты сможешь нас связать.

Энрики молча кивнул, не в силах отделаться от своего наваждения — прекрасного лица Селести, которая, словно ангел-хранитель, повсюду сопровождала его.

Сеньора Диолинда хоронила свою подругу Эглантину. Сарита была в отчаянии.

— Вы во всем виноваты! — не стесняясь, упрекала она подругу своей хозяйки. — Зачем вы отправили ее в этот несчастный Торговый центр? На черта он ей сдался? Жил бы себе и жила!

— Дурочка! — холодно посмотрев на нее, заявила Диолинда. — Бог послал счастье твоей племяннице, а ты ропщешь. Приглашай ее, идем к нотариусу, и она вступит в наследство.

— Кто? Моя Бина? — не поверила своим ушам Сарита. — А вы-то откуда знаете?

— Я много чего знаю, — усмехнулась Диолинда.

Но она, разумеется, преувеличивала. Знала она как раз немного. И когда заставила Клаудиу снять на видик Сариту со своей племянницей-официанткой, то имела в виду только вывести на чистую воду аферистку, которая хотела подсунуть неведомо кого Эглантине в наследницы. Эглантина посмотрела пленку и едва не заплакала от радости, увидев Бину.

— Да это же она, вылитая моя сестра! Как я рада, что ты нашла мою племянницу, Диолинда! Ты никогда не бросала слов на ветер и так помогла мне сейчас! Наконец-то я искуплю свою вину перед любимой сестрой!