Крушение

Вилма не ответила. Побелев от бешенства, она наблюдала за всей этой суетой, как Марта и Энрики вьются вокруг Селести, желая утешить ее и обласкать, Энрики позвонил в клинику и узнал, что Гиминью стало немного лучше.

— Вот видишь! — торжествующе сказал он. — Ты правильно поступила... Мы не дадим пропасть вам обоим...

Селести поселили в комнате наверху. Дни она проводила у постели своего сына, которому действительно стало легче, а вечером Сезар или Энрики привозили ее домой. Особенно старался Энрики. Столик Гиминью был весь заставлен фруктами и соками, а в комнате Селести не переводились цветы.

Вилма стала устраивать ему сцены ревности. Чего это ее муж так носится с этим ребенком?! Ясно, что его интересует мать, вот в чем дело!

Марта, ставшая невольной свидетельницей одной из таких не очень красивых сцен, пыталась ее урезонить:

—  Как это глупо с твоей стороны! Селести не подавала никакого повода для ревности. Вилма, ты же сама мать: поставь себя на ее место – ты бы к кому обратилась?

—  Почему она не обратилась к вам или Сезару?

—  Ей первым открыл дверь Энрики. Только и всего. И он принял на себя основные хлопоты.

Селести, конечно, чувствовала плохое отношение к себе со стороны Вилмы. Но что она могла сделать? Не забирать же больного сына из клиники только потому, что Вилма вздумала ревновать к ней своего мужа? Как Вилма ни пыталась ее задеть или устроить ей скандал, Селести ни на что не реагировала.

Гиминью поправился. Сезар и Марта не могли на него нарадоваться. Они каждый день приходили в больницу, иногда в разные часы, иногда сталкиваясь там. Они теперь были единодушны в одном: надо убедить Селести остаться с ними, в Сан-Паулу.

—  Как только Гиминью выпишут, мы уедем, —  отвечала на их уговоры Селести.

—  Но мальчик должен окрепнуть! – твердил Энрики.

Сезар придумал более серьезные доводы.

—  Пойми, Селести, —  сказал он. – Самое страшное для родителей – это потерять своего сына. А Гиминью стал для нас словно благословение Божьим… Не отнимай его у нас, умоляю тебя. Мальчику будет хорошо с нами. Здесь, в Сан-Паулу, для него сделают все. Я же не эгоист, не только о себе думаю! Останьтесь хотя бы на первое время, а там видно будет…

—  Останьтесь, —  как эхо проронил Энрики.

—  Хорошо, я подумаю, —  сказала Селести.

Глава 32

Поняв, что скандалами она ничего не добьется, Вилма решила сменить тактику. Эта Селести не такая уж простушка, какой кажется. Значит, действовать надо с хитростью. Тем более, что в этой семейке принято держаться за родственников, даже весьма сомнительных... Сомнительных… В голове у Вилмы блеснула идея. Но для того чтобы осуществить наметившийся план, ей необходимо помириться с этой дурочкой Селести.

Выбрав удачный момент, когда в доме никого, кроме них, не было, Вилма с самым покаянным видом подошла к Селести.

—  Я хочу попросить у тебя прощения за свою грубость, — сказала она. — Сама не знаю, что на меня нашло. Ты просто не представляешь, что значит быть замужем за таким бессовестным бабником, как Энрики. Этот бесстыдник бегает за каждой юбкой...

Селести только что вернулась из больницы и чувствовала себя слишком усталой, чтобы спорить. Однако она сочла необходимым вступиться за Энрики.

—  Извини, Вилма, но твой муж относится ко мне с большим уважением. Не более того. Тебе не о чем волноваться. Я обязана Энрики жизнью моего сына. Какое счастье, что мне удалось добыть денег, чтобы приехать сюда.

—  Денег? — Вилма тотчас уцепилась за эти слова. —  Ах да, ведь тебе их одолжил твой друг из Понта-Поры… Энрики их еще не вернул?

Селести покачала головой:

— Я сама потихоньку верну ему деньги.

Вилма доверительным жестом коснулась ее руки.

— Позволь мне для тебя что-нибудь сделать, чтобы загладить свою грубость. Дай мне телефон своего друга. Я ему позвоню и скажу, чтобы он не волновался и что, так или иначе, он получит обратно свои деньги...

Селести не стала спорить. Ей хотелось поскорее закончить эту тягостную беседу. Поэтому она вырвала листок из своей записной книжки и черкнула на нем номер телефона магазина сеньора Жеронима, где в любую минуту можно было застать Жильберту. Оставшись одна, Вилма быстро позвонила в Понта-Пору. Разговор был недолгим. Как она и предполагала, Жильберту быстро сообразил, что ей нужна его помощь и на этом он может вполне прилично заработать. Поговорив с Жильберту, Вилма заказала ему билет на самолет в Сан-Паулу. На другое утро они встретились в баре. План Вилмы был прост. Жильберту должен был постараться бросить тень на происхождение Гиминью. Сказать, что этот ребенок — вовсе не сын Гильерми, а его собственный, Жильберту, ребенок. Большой уверенности в том, что Сезар, Марта и Энрики поверят этому проходимцу, у Вилмы не было. Уж слишком все они успели привязаться к Гиминью. Но что Жильберту удастся посеять сомнение у них в отношении происхождения мальчика, она не сомневалась. А Селести, увидев их смущение, почувствует себя до глубины души оскорбленной, подхватит ребенка и уедет домой…