Крутой секс

Чикильдеев и Потапов вышли в коридор и огляделись.

– Нам, кажется, туда, – сказал Сева. – Ну, дорогой профессор, а вы у нас, оказывается крутой! – добавил он через несколько шагов.

– В каком смысле?

– В смысле секса.

– С чего вы взяли? – изумился профессор.

– Не скромничайте! Когда вам ввели эликсир истины, вы как миленький признались, что у вас было шесть женщин.

Профессор покраснел.

– Вообще-то у меня было всего две, но мне всегда хотелось, чтобы было хотя бы четыре.

– Ясно, – усмехнулся Сева. – Поэтому вы всем говорите, что их было шесть.

Открыв дверь в конце коридора, Сева и профессор увидели на полу ноги, торчащие из небольшого помещения для дежурного охранника.

– Здравствуйте, мы от Романа Степановича! – на всякий случай громко сказал Чикильдеев.

Ему никто не ответил. Второй охранник обнаружился рядом с первым, тоже в полном отрубе.

– Теперь понятно, почему Роман Степанович усиленно намекал на красную кнопку, – заметил Сева. – Вот, кстати, и она.

Раздался щелчок, подсказавший недавним узникам, что путь открыт. Они вышли наружу, и дверь снова щелкнула, закрывшись. Это была одна из тех загадочных дверей, которые во множестве расплодились в нашей столице, дверь с классическим набором: глазок, кнопка без объявления и надпись рядом на стене: «Автомашины не парковать!». Иногда, правда, надписи нет, тогда добавлен шлагбаумчик такой, знаете ли, небольшой, красно-белый, уютный, домашний…

– Постойте! – вдруг опомнился Сева. – Мы же не забрали у Романа Степановича наши документы! И – главное: не спросили, есть ли какие-нибудь известия о Кате!..

– О Кате?.. – переспросил профессор. – Ах, да, о Екатерине Васильевне Малининой… Я знал ее в 1968 году.

– Ужасно! – сказал Сева. – Долго вы еще вот так будете всем все о себе вываливать?

– Я не виноват, что этот Сергей Борисович вкатил мне такую дозу! – оправдался профессор.

– Надо вернуться! – сказал Сева, дергая ручку, но, как вы догадались, дверь не поддалась.

Они стали нажимать на кнопку звонка, но никакого отклика не было. Да и странно было бы, если бы кто-нибудь из охраны вдруг очнулся: все-таки Зашибец был настоящий профессионал, в чем Чикильдеев и Потапов уже не раз имели возможность убедиться.

Поняв, что вернуться не удастся, Сева и профессор оставили бесполезную кнопку в покое.

– Давайте попробуем позвонить Кате, – сказал Потапов.

Сева подчинился.

– Не отвечает.

– Знаете, Всеволод, – сказал профессор, – если пока не можем помочь Кате, давайте спасем невинных людей!

– Кого вы имеете в виду? – спросил Сева.

– Депутата и журналиста. Тех, о которых мы слышали в Обществе любителей кактусов.

– Пусть ими Зашибец займется, – отмахнулся Сева.

– Что-то я не заметил у него энтузиазма, когда мы ему об этом сообщили. Он, мне кажется, подчиняется исключительно приказаниям начальства.

– Да, он человек подневольный, – согласился Сева. – А не будет подчиняться – загонят в какую-нибудь глушь, откуда Монголия кажется Парижем.

– Вот видите! – обрадовался профессор. – А вдруг кого-нибудь из этих двоих просто подставляют? Не могут же вот так за здорово живешь газеты и депутаты работать на всяких прохиндеев!.. Я думаю, что подставляют журналиста.

– А я думаю, скорее – депутата, – сказал Сева.

– А вдруг… – сказал, задохнувшись от волнения профессор, – вдруг их обоих подставляют? Надо что-то делать!

– А если все совсем даже наоборот? – спросил Сева. – Я как-то слышал по телевизору, что еще и не такое бывает.

– Да разве в наше время можно серьезно относиться к телевидению? – воскликнул профессор. – Там однажды рассказывали спортивные новости под «Апассионату»!

Сева почувствовал, что столь любимая профессором формальная логика заводит их куда-то не туда. Как тогда, при поисках библиотеки Ивана Грозного.

– Подумайте: здесь речь идет о чести двух человек! – веско добавил профессор. – Это не авантюра какая-нибудь, а благородное дело!

– Да уж, это не поиски трухлявой библиотеки! – съязвил Сева.