Крутой секс

38

Иннокентий Самокатов не обманул, и скоро вся троица вошла в неряшливый подъезд с не очень приятными запахами. У нас порой не знаешь, куда от таких запахов деваться. Да и с чего, скажите, окружающим запахам быть приятными, когда люди утром вспотели в метро, потом в обед наелись нездоровой пищи, а вечером еще раз вспотели в метро? Поэтому – что скрывать! – от наших людей нередко пованивает. А уж какие запахи порой растут в подъездах – уму непостижимо! Правда, в этих-то запахах повинно сравнительно небольшое число сограждан. Ей-богу, взять бы хорошую дубинку – и гвоздить их по паскудным головам, пока не раскаются! Короче, подскажите: где здесь записывают в норлы?..

Сева и профессор помогли Самокатову снять его рекламные доспехи, украшенные фривольной надписью, и дотащить их до нужного этажа. В квартире, куда они вошли, вещей было не больше, чем у бедуина в палатке. Правда, был матрас на четырех кирпичах, и еще был книжный шкаф.

На стенах висели большие листы бумаги, исписанные научными закорючками. Сева тут же с неприязнью вспомнил школьный учебник физики, с которым у него были не очень хорошие отношения. Профессор же восторженно воскликнул:

– Потрясающе! Мне кажется, я различаю локальную теорему Муавра-Лапласа, не так ли?

– Верно, – подтвердил хозяин дома. – В свободное время я сражаюсь с теорией вероятности.

– Я не слишком много понимаю во всем этом, но чувствую, что у вас гениальные выкладки, – заявил профессор. – Вы их показывали кому-нибудь?

– Пытался, – признался Самокатов.

– Да вы должны быть академиком! – воскликнул профессор.

– Думаете, легко стать академиком в нашей стране, полной свирепых бездарностей? – хмыкнул хозяин квартиры.

Надо сказать, что я здесь не согласен с Иннокентием Самокатовым. Как часто мы слышим подобные заклинания, что кого-то затирают, обижают, куда-то не пускают… Что может быть приятней, чем убедить себя в подлой злокозненности окружающего мира! Ах, если бы из нашей открытости и непосредственности вычесть расхлябанность, а из талантливости вычесть лень – мы были бы главным народом на Земле!

Но это мое частное мнение. Сева же и профессор отнеслись к новому знакомому с сочувствием.

Выразив восхищение формулами, профессор переключился на книжный шкаф:

– Смотрите-ка! «Коэволюционный феномен в аспекте этнокультурных связей!» Удивительно, что кто-то еще держит такие книги дома сегодня, когда время, отведенное богом для чтения, современный человек тратит на прозябание в автомобильных пробках и посещение супермаркетов!

– Откровенно говоря, я уже давно ничего не читаю, – сказал Самокатов. – Все, что я хотел, уже прочитал, а современная литература – соревнование в цинизме и людоедстве… Впрочем, я когда-то сам сочинял романы. Сочинял, пока человечество не решило поглупеть. Самый толстый роман назывался «Чертова интеллигенция совсем ополоумела».

– И где вы его опубликовали? – поинтересовался профессор.

– Нигде. Не заладилось у меня с человечеством… Ну, да ладно, не я единственный такой. Всегда были и будут чудаки, которые писали и будут писать романы. Через миллион лет наша вселенная свернется в тугой шарик, потом снова будет большой взрыв, родятся новые планеты, и где-то кто-то опять будет писать романы…

– Да!.. – мечтательно протянул профессор. – Я как-то участвовал в одной конференции, и труды участников конференции были опубликованы в виде сборника трудов участников конференции… Но, наверное, написать по-настоящему хороший роман очень непросто?

– Скажу вам откровенно: написать по-настоящему хороший роман ужасно трудно, – подтвердил Иннокентий Самокатов.

– Я думаю даже: умопомрачительно трудно! – подхватил профессор.

– Скажу больше: написать хороший роман почти невозможно, – добавил Самокатов.

– А может быть и совершенно невозможно! – подвел черту профессор Потапов.

– А может лучше пройдем на кухню и слегка перекусим? – предложил Сева, оказавшийся за бортом этой замечательной беседы. – Надеюсь, что там хотя бы табуретки есть?

На кухне они выложили из кульков купленные по дороге колбасу, сыр и хлеб, а хозяин достал из холодильника большую стеклянную банку – и в воздухе сильно и вкусно запахло солеными огурцами.

Быстро и жадно проглотив бутерброд, Сева сказал:

– Надо позвонить. Может, Катю уже обменяли на чемодан…

– Катя – Севина жена, – объяснил Потапов хозяину кухни.

– Зачем ее менять на чемодан? – удивился Самокатов.

– О! Это непростой чемодан! – сказал Чикильдеев. – В нем находится нечто.

При этих словах в глазах у Иннокентия Самокатова тоже промелькнуло нечто, но Сева и профессор не заметили этого, а Сева продолжал:

– Мы сами не знаем, что там. Деньги? Золото? Бриллианты? Он совсем легкий, и ничего внутри не гремит и не катается. Наверное, в нем какой-нибудь секретный документ. Хотя, непонятно, зачем информацию держать в таком громадном футляре. Есть более продвинутые способы.