Крутые белые парни

Бад достиг леса.

«Ну нет, ты меня голыми руками не возьмешь».

Он решил, что если он будет стрелять, то только в ответ на выстрел, потому что хотел, чтобы у него, а не у Ламара было больше шансов победить. Он положил в кобуру командирский кольт и достал из наплечной кобуры девятимиллиметровую «беретту». Большим пальцем отвел курок. Потом, положив указательный палец на спусковой крючок, крадучись вошел в лес.

«Он здесь, черт бы его побрал. Ждет, когда у него глаза привыкнут к темноте. Надо двигаться поживее, а то мне, пожалуй, не жить».

Бад бесшумно продвигался сквозь заросли. Теперь он прекрасно ориентировался в темноте. Он видел жидкие купы деревьев, узкое русло ручья, ковер из опавших листьев, сзади был виден забор, а еще дальше угадывались вершины Уичито. Было видно все, кроме Ламара.

Он продвигался так медленно, что был уверен: Ламар его не видит.

Он скользил вперед, внимательно вглядываясь в пространство впереди себя, но ничего не видел.

– Ламар! – крикнул он. – Ламар, сдавайся. Сюда сейчас прибудут вертолет и группа захвата. Тебе не уйти. Сдавайся, иначе ты умрешь, как твоя бедная подружка.

Молчание.

– Ламар, тебя отправят обратно в тюрьму. Ты станешь там большим человеком. Ты их там всех поимеешь. Ты станешь королем.

Ламар не отвечал.

Может, он взывал к духу? Может, Ламар уже выбрался из леса, убил и ограбил какую-нибудь семью, спер у них «линкольн-континенталь» и улизнул?

Нет, так быстро он не мог это сделать.

– Ламар!

Перед ним вспыхнуло пламя выстрела, парализовав зрение, но Ламар промазал, и Бад, наведя «беретту» на вспышку, открыл ответный огонь. Отдача была довольно сильной, и после каждого выстрела ствол пистолета уводило вверх, но Баду нравилось стрелять из этого пистолета. Вспышки выстрелов на какие-то доли секунды освещали в мельчайших подробностях маленькую церквушку, стоявшую среди деревьев.

Бад выстрелил восемь или девять раз.

Теперь он совершенно ослеп, но слух не потерял и услышал, как к нему приближается какой-то шорох. Ему почудилось, что впереди что-то шевельнулось, и он выстрелил еще несколько раз. На этот раз вспышки показались ему еще ярче, как будто ночь превратилась в день; в свете вспышек был ясно виден стелющийся слоями пороховой дым.

«О черт», – подумал Бад, и в этот момент Ламар изо всех сил ударил его в грудь.