Кружевные закаты

– С их матерью нас роднила истинная привязанность. Если бы этот шалопай, их отец, не спустил все приданое сестры… Но будет. Помогать им я больше не намерена. Будь Марья жива, возможно… Но он же свел ее в могилу своими выходками. К тому же он гордец, теперь сам не попросит вовеки. Тоже мне наглость быть гордецом, упустив все, что имел… Это особое искусство, по моему разумению. Девочек жалко. Они не виноваты, что из-за репутации отца едва ли кто-то кроме нас согласится принимать их. Одно им остается, единственно верное, единственное, в чем я могу пособить им – хватать того, кто окажет им первые же знаки внимания, каким бы ничтожеством он ни был. Думаю, при впечатляющей внешности обеих это будет выполнимо.

– Так что же, они нищие? – не без некоторой надежды спросил Дмитрий.

С нищими легче сладить, за них некому заступиться.

– Почти, – вздохнула его мать. – Право, они должны быть благодарны мне за все, что я делаю для бедняжек!

«И что же ты делаешь такого?» – едко подумал Дмитрий и принялся за суп, предварительно придирчиво осмотрев, как вымыта серебряная ложка. В его искушенном интригами воображении вызревал план.

4

Дмитрий, ничем, в общем-то, не занятый и едва ли направляющий силы на раздумья или хотя бы занятия чем-то почетным, при состоянии семьи мог выбрать то, к чему тяготел. Но, поскольку все помыслы его ветреной натуры были нацелены исключительно на развлечения, а все известные способы развеять тоску настолько приелись, что сами мысли об этом вызвали лишь тяжкий вздох, окрасивший пропитанный сигарным дымом воздух вокруг его чувственного рта, он медлил с полезным призванием. С самого вчерашнего дня господин Мартынов направил свои мысли на некий прекрасный предмет, открытый неожиданно. Про запас он имел еще несколько подобных приманок, но, стоит признаться, они были менее интригующи. Что взять со старых замужних любовниц? Все приедается, ничего с этим не сделаешь.

Юная Анна Стасова могла не удивиться обнаруженному на следующий день приглашению от Димитрия. Девушкой она слыла мечтательной и впечатлительной. Посему нельзя было не признать, что кузен произвел на нее эффект манерой разговора и внешностью. Но гораздо более он напугал ее, напугал тем звериным, что она почувствовала в нем, в его требовании по отношении к ней… Требовании? Да, пожалуй. Не будучи опытной в подобных вопросах, она растерялась, а подобное состояние всегда внушало ей неуверенность, а за ней и страх. Насколько ни была она неопытна, Анна не могла не подумать, что приглашение отобедать «в теплом семейном кругу» связано в первую очередь с ней. Девушки, даже скромные, склоны скорее преувеличивать интерес к ним, нежели преуменьшать его.

Янина с молодым Мартыновым показала себя вежливой, но отстраненной. Сама светскость, подумала тогда Анна не без восхищения. У сестры всегда все получалось лучше нее, подумалось Анне. Была в ней некая уверенность… При их-то положении такая выдержка почетна. Не будет ли лучше, как советуют все знакомые кумушки, согласиться на предложение первого, кто позовет? Янина фыркает и злобно парирует такие отповеди, а Анна не уверена… Ведь что их ждет с этой непомерной гордостью? Она слышала, что девушки их положения зачастую падают столь низко, что о них перестают упоминать в приличном обществе. Официально, разумеется, не ограничиваясь злословием и подернутым ехидством лживым торжествующим состраданием в более интимном кругу. Правда, взять их с таким материальным положением может разве что взлетевший разночинец, чтобы закрепиться в узком кругу высшего света, но лучше быть сытыми, чем… Анна пресекла излюбленные слова почившей своей матери.

А как, каким образом составить партию, если они бывают лишь на раутах у Мартыновых, а отец ни о чем не заботится кроме того, чтобы в буфете всегда доставало браги?

Хорошо еще, что Дмитрий Мартынов не нанес визит лично, было бы позору… Увидел бы, во что превратилась их квартира. Квартира уже, а не дом. Захудалое поместье с заросшими прудами и загибающимися крестьянскими дворами пришлось оставить, над ним нависла угроза продажи. Так скатиться! Анна прекрасно помнила сравнительно беззаботное и обеспеченное детство, улыбки матери и ее туалеты, не блиставшие чрезмерным щегольством, но и не доходившие, как нынче у отца, до удручающего зрелища торчащих ниток, дырок и неприятного запаха от костюма. У Стасовых остался один – единственный слуга, и они с сестрой посильно занимались бытом и следили за опрятностью. Все пошло под откос после кончины матери. Вынув себя из накатившей пропасти тягучих мыслей, Анна тронула свои мягкие волосы и решила принять приглашение Дмитрия.

– Ведь это наши единственные покровители, – сказала она сестре, словно оправдываясь.

Янина удивленно поглядела на нее своими впитывающими глазами, которые не были нынче настроены на выводы, и спокойно отозвалась:

– Разве я спорю?

– Ты тоже должна принять приглашение.

– Мне вовсе не хочется тратить время на всякие глупости.

– Прекрати строить из себя ханжу, я видела, как горели у тебя глазки на бале.