Крылатый пленник

— Около пяти километров. Абтайлунг Цвай занимает бо́льшую половину. Но у нас скоро возникнут затруднения с воздухом. Надо строить вентиляционную штольню.

— А нормальное железнодорожное сообщение закрыто?

— Ну, разумеется, уже давно.

Так в разговорах и «прогулках» по туннелю прошёл первый день в бригаде. Больше всего Славку тревожила перспектива приносить здесь реальную пользу Гитлеру. «Ни за что! — решил он про себя. — Лучше — в Нацвейлер!»

Уже следующий день принёс Вячеславу крупные неприятности. Когда узников привели в туннель, здесь многое успело измениться за ночь. Некоторые станки уже крутились. За ними стояли французы, немцы и многие специалисты из «полосатого воинства», прибывшие из Аллаха. Не успел Вячеслав показаться в своей бригаде электриков, как немецкий инженер, начальник этой «летучей» бригады, приказал ему взять ящик с монтёрскими инструментами и пойти наладить токарный станок.

Лётчик долго шёл по туннелю, отыскивая свой первый объект. Вот и он. Вольнонаёмный француз в берете живым жестом показывает на систему привода:

— Никс арбайтен. Но травайэ…[163]

Вячеслав открыл электропульт. Чёрт ногу сломит. Нужно хоть «забить баки» этому симпатичному черноглазому эльзасцу, который тоже вглядывается с интересом в паутину проводов, клемм, трансформаторов и сопротивлений. Вячеслав с деловым видом достаёт из своего ящика длинную монтёрскую отвёртку, подносит её к контакту, что-то крутит…

Ослепительно вспыхивает синяя молния, рассыпая фейерверк искр. Француз от неожиданности отшатнулся, вжал голову в плечи и ахнул. Но вместе с испугом в чёрных глазах рабочего неуловимо мелькнуло что-то вроде веселья. Он даже замаскировал улыбку тем, что отвернулся в другую сторону.

Пришлось отправиться за главным электриком, вольным немецким инженером. Тот покопался во внутренностях станка, коснулся остриём контрольного прибора одной, другой клеммы…

— Станок сожжён! — проговорил он мрачно. — Позовите Нидерлайтера.

Заключённый мастер Нидерлайтер из Амстердама определил, что ремонт электросистемы потребует замены многих деталей и недели ремонта. Он выразительно посмотрел на Вячеслава и, оставшись с ним наедине, сказал выразительно:

— Будьте осторожнее. Он спросил, умышленно ли устроено повреждение, и я отрицал. Вы… что-нибудь вообще смыслите в электрике? Нет? Я так и подумал сразу. Постараюсь подбирать вам лёгкую работу, но, боюсь, что долго это не протянется… Сигнал! Нас уже собирают!..

На другой день в закутке электриков никого не было, когда принесли новый наряд на ремонт станка.

— Сможете? — спросил рабочий, передавая наряд Вячеславу. — Это нужно сделать быстро.

Вячеслав отправился к станку. С какой-то весёлой злостью он по вчерашнему образцу запустил свою отвёртку в путаницу проводов. А, была не была! Вдруг что-то тихонько загудело, зажглась контрольная лампочка и, включив станок, Вячеслав с удивлением увидел, что вал вращается.

— О, мерси, месье, гран мерси![164] — поблагодарил станочник «мастера», и последний удалился, унося карточку с надписью: ремонт произведён отлично.

Этот мелкий эпизод на целую неделю отсрочил изгнание Вячеслава из бригады. Но, несмотря на все старания Нидерлайтера, чувствовавшего явную симпатию к молчаливому русу, это изгнание всё-таки произошло во второй половине августа, когда Вячеслав уже успел осмотреться в туннеле и больше не чувствовал себя в полном одиночестве. Изменилось настроение и у всех рабочих в туннеле.

День 16 августа 1944 года стал памятным и для узников, и для тюремщиков, и для вольнонаёмных рабочих: накануне радио разнесло по всему миру сообщение о высадке новых десантных войск союзников — англичан, американцев и французской армии, которой командовал генерал де Голль[165], — на юге Франции. Таким образом, во Франции открылось уже два театра войны: на западе и на юге.

Вольнонаёмные французы явились на работу, плохо маскируя радость. Рабочие-немцы были озабочены. Конвой злобствовал и лютовал хуже обычного. Заключённые перемигивались, взволнованно шептались, но знали: чем положение немцев будет хуже, тем больших жестокостей нужно ожидать! Гитлер готов прихватить весь мир вместе с собой в могилу. Только самые оголтелые приверженцы фашизма что-то глухо бубнили об «оружии массовой смерти», которое фюрер ещё обрушит на головы всех своих врагов.

— Меч Зигфрида выковывается в подземных залах Валгаллы[166] — Германия непобедима с этим мечом! — это были повторения глухих намёков геббельсовской пропаганды о «сверхбомбе», которая вот-вот должна появиться на свет божий из подземных заводов Германии.