Крылатый сфинкс, печальный цербер

Но далеко не каждый пишет в одиночку романы. В особенности коммерческие.

Да, она знала, что поступает плохо, но разве у нее был выбор? В этом-то и дело: не было! Ведь скажи она наивной девчонке правду, более того, переправь она роман «орфушникам», те бы, запищав от восторга своими тоненькими жадненькими издательскими голосками, произвели бы роковую рокировочку и вместо Хрипуновой Наталии стали бы раскручивать носившую ту же фамилию Хрипунову Олесю.

И всего делов-то.

– Неужели так плохо? Надежды, значит, нет? – переспросила тогда плачущая Олеся, а Наталия произнесла:

– Ну, как сказать… Я могу, конечно, попробовать довести роман до ума… Хотя будет очень и очень сложно. Кстати, ко мне в гости в Москву приехать не хочешь? Или вообще сюда перевестись в вуз? Я помогу!

Конечно, помогла. Олеся требовалась ей в столице под присмотром. И без ее многочисленной болтливой родни. Те же едва ли не на коленях благодарили знаменитую родственницу, которая оказывала их Олесе, исключительно по доброте душевной, безвозмездную помощь.

Ну, не по доброте душевной, а исключительно из меркантильных, сугубо шкурных интересов. И отнюдь не безвозмездную.

Заговорить девчонку, которая для своих лет была наивной, а в быту и глуповатой, было парой пустяков. Удивительно, как такая недалекая особа могла создавать такие отличные романы.

Могла.

Поселив ее для начала в собственной квартире, Наталия дала Олесе задание написать еще один роман

, якобы чтобы попытаться улучшить ее стиль и потренироваться в конструировании сюжета.

Она и написала. И какой! Инга Дмитриевна прочитала его за один день, точнее, получив его утром, позвонила уже под вечер и сдобным голосочком, примерно как Волк в роли Бабушки Красной Шапочки, принесла поздравления. К ним присоединилась потом и ее начальница, внушающая трепет, крайне скупая на похвалу Регина. И даже сам генеральный, Аркадий Михайлович, принявший Наталию в своем просторном кабинете, долго тряс ее руку, сыпал комплиментами и уверял в радужных перспективах.

К тому времени Наталия уже поняла, что наконец-то нашла своего литературного зомби. Требовалось только внушить Олесе мысль о том, что она должна стать таковым. И писать для нее романы, которые бы Наталия издавала под своим именем.

Наталия не знала, как подступиться к этому щепетильному разговору, тем более что в отличие от прочих личностей, с которыми до этого общалась Хрипунова, Олеся и не помышляла ни о какой подобной деятельности.

Ее нужно было заставить это сделать.

Помог случай – у матери Олеси обнаружили рак, потребовалось дорогостоящее лечение. И добрая тетя Наташа предложила свои услуги – попросив взамен сущий пустяк: новые романы.

– Но тетя Наташа, вы же сказали, что у меня нет таланта. Зачем они вам? – изумилась Олеся.

То, что Наталия сдала «орфушникам» две вещи, написанные девушкой, та и не подозревала. Однако Наталия знала, что Олеся проглатывает все романы своей знаменитой родственницы – и позднее, когда эти произведения выйдут в свет, обман раскроется.

– Предлагаю заключить соглашение. Вот я уже его и подготовила… – Наталия не стала отвечать на вопрос девушки и положила перед ней папку. – Ты подписывай, и я сразу же переведу на счет частной клиники всю сумму, которая необходима для лечения твоей мамы.

Олеся побежала глазами текст документа и тихо произнесла:

– Я предоставляю вам, тетя Наташа, тексты своих произведений, которые вы будете публиковать под своим именем, заранее отказываясь от своих прав на них и обещая хранить по факту реального авторства молчание? Но как это называется?

Наталия знала, как это называется, потому что внимательно изучила ряд статей Уголовного кодекса, но вместо этого добавила:

– А после того, как твоя мамочка поправится, я оплачу ей поездку в Рим. Она ведь давно туда мечтает попасть. Двух недель хватит?

Уломать девчонку оказалось гораздо более сложным заданием, чем Наталия это себе представляла. Она уперлась и ни в какую не хотела подписывать договор, по которому была обязана сдавать не менее двух романов в год, точнее, отдавать их Наталии в полное и безраздельное владение. Без малейших претензий на авторство.

Похоже, Олеся даже прозрела, потому что заявила:

– И для этого вы меня в Москву вытащили? И кстати, где тексты моих двух романов? Так ли они плохи?

– Подумай о матери! – заявила Наталия, заглушая голос совести. – Ты что, готова пожертвовать ею ради своих амбиций? Ну ты и монстр, девочка!

То, что она сама была монстром, Наталии было понятно, однако она приняла решение быть этим монстром.

Лишь бы быть богатой и знаменитой.