Крылатый сфинкс, печальный цербер

– И вот еще что! Это ведь я убила этого зануду Кирилла, я! Дядя-фантаст в нем души не чаял, а меня этот мальчишка бесил. Он все канючил и домой просился. Еще бы, у него были родители, к тому же из элиты. А мне обратно в детдом не хотелось – мне и у дяди-фантаста было хорошо. Этот маленький уродец хотел сбежать, и я поняла, что если это случится, то всей моей вольготной жизни придет конец. Поэтому я и размозжила ему череп табуреткой!

Она с ревом бухнулась на пол, а мальчик по имени Вася обнял ее и прошептал:

– Бабуля, все будет хорошо! У тебя же есть я, а также Гамлеточек.

Он имел в виду черного бульдога, который, меланхолично зевая, видимо по привычке, не обращал ни малейшего внимания на истерику хозяйки.

– И я хотела ей отомстить! – заявила соседка, немного успокоившись. – Все время хотела, искала ее, причем везде, где угодно, а потом совершенно случайно нашла здесь. Она, видите ли, жила около того места, где мне было хорошо, рядом с домом дяди-фантаста, которого она, я в этом уверена, и убила! Ведь убила?

Наталья сухо подтвердила:

– Убила.

Соседка, икнув, попыталась привстать, а Наталья не сочла нужным подать ей руку.

– Значит, я правильно решила поселиться рядом с ней и довести эту старую ведьму до инсульта. Или до психушки! Она ведь меня не узнала, еще бы, прошло больше шестидесяти лет с тех пор. Зазывала меня на чай с разноцветными финтифлюшками, о своем покойном сыне вещала. Не ведала, идиотка, что я его и убила. Она же, видите ли, так его обожала! Вот я и решила воскресить ее Кирилла, чтобы старую ведьму наказать! – И с улыбкой завершила: – И мне это доставило небывалое удовольствие!

Наталья посмотрела на соседку, не понимая, что испытывает по отношению к ней – жалость, омерзение или ярость. В самом деле, «Собака Баскервилей»: как и там, злодей – в данном случае злодейка – изобрел фальшивого фантома для того, чтобы запугать и, вероятно, лишить жизни жертву.

– И использовали для этого собственного внука? – сказала она ледяным тоном, а хозяйка черного бульдога, наконец встав, заявила:

– Ну не чужого же! К тому же Васька идиотик, ему, если он будет рассказывать, что я его делать заставляла, все равно никто не поверит!

– Бабуля, я не идиотик! – закричал мальчик по имени Вася, а соседка отвесила ему оплеуху.

– Не смей кричать на меня, маленький дебил! А то отдам в психушку! Я тебя пою-кормлю, а ты на меня голос повышаешь!

Она опять подняла руку, чтобы снова ударить ребенка, но Наталья перехватила тяжелую ладонь соседки и процедила:

– В психушку, милейшая, запрут вас. Причем до конца жизни. Думаете, ваши шалости вам с рук сойдут?

Соседка, вырвавшись, со смешком заявила:

– И на основании чего, позвольте заметить, меня туда запрут? Васька – клинический дебил, ему никто не поверит. Да и меня он обожает и показания давать не будет. Не хочешь же бабули лишиться?

Мальчик по имени Вася с ревом вцепился в юбку страшной женщины.

– Аглая умерла, – сказала Наталья. – Так что вашей мести пришел конец.

Соседка заулыбалась, раскрасневшись.

– Старая ведьма сдохла! Надо пир по этому поводу закатить!

Наталья прервала ее:

– А что с моим сыном? Его ведь ваш внук никуда не уводил? Или уводил?

Соседка расхохоталась:

– Да не знаю я ничего о твоем сыне! Ну, видела, как он сам по улице куда-то пошел, скрылся за углом, а там его какой-то темный автомобиль караулил. Больше я ничего не видела. Мой Васька был дома, конечно. Я бы ему общаться с твоим выродком не позволила. А тебе соврала, чтобы помучить, уж больно ты высокомерная и наглая! Таких, как ты, одно удовольствие наказать!

Не сдержавшись, Наталья дала соседке пощечину.

– Ты плохая! Не бей мою бабулю! Она хорошая! – кинулся на нее с кулачками мальчик по имени Вася.

Наталья посмотрела на ребенка и перевела взгляд на его бабулю. Она же была исчадием ада, калечившим жизнь собственного внука!

Да, Аглая была права: это зло как поселилось, так и продолжало по сей день жить…

– Ну, если за то, что вы творили с Аглаей Филипповной, вас к ответственности привлечь и не удастся, я добьюсь, чтобы у вас забрали вашего внука! Вы мерзкая, грязная, старая грымза!

И, выдав это, Наталья почувствовала себя намного легче и стала спускаться по лестнице вниз. В этом доме ей было делать нечего.

Она очутилась около двери, которая была заперта, а ключ отсутствовал.

– Отоприте немедленно! Я не желаю, – произнесла она, оборачиваясь, – и увидела стоявшую наверху лестницы соседку, державшую в руках двуствольное ружье.

– Никуда я тебя, конечно же, не отпущу! – заявила соседка, злобно ухмыляясь. – Потому что никто не отберет у меня моего идиотика Ваську! Скажи, идиотик, мне застрелить плохую тетю?

Наталья дернула ручку двери, но та не шелохнулась.

– Убей, бабуля! Убей! – завопил мальчик и залился своим странным смехом. Соседка прицелилась, шипя: