Крылья

Паника проходит сквозь меня, когда скандирование подхватывает вся остальная толпа. Эти слова распространяются по улицам и переулкам, проползают через каждую дверь, каждое окно, пока весь город не объединяется в один яростный, дерзкий глас:

— НЕТ СТРАХА! НЕТ ВЛАСТИ!

Слышится лязг мечей, когда мои телохранители бросают оружие и убегают со сцены.

— Вернитесь! — кричу я, но на мою команду никто не обращает внимания. Я поворачиваюсь к Себастьяну. Он все еще держит девушку Бьюкенен. — Контролируй своих людей!

Мышца дергается на его лице. Без лишних слов он отпускает ее и спокойно уходит со сцены, следом за остальными телохранителями. Девушка Бьюкенен выхватывает один из брошенных мечей сцене и направляет его на меня.

— Отпусти его! — командует она, сверкая голубыми глазами.

Мое сердце сжимается, от чувства, которого я не испытывал с той ночи, когда умерла Тиора.

Страх.

И я боюсь...

Я смотрю вниз на Эша, и на его губах появляется намек на улыбку.

Он обладает силой.

Ужас сковывает мое бьющееся сердце, сжав его железной хваткой. Я не в силах пошевелиться, парализованный этим новым ощущением, когда Эш хватает меня за руку. Я роняю меч, который со стуком падает на землю. Он, вставая, пристально смотрит на меня. Когда он двигается, порыв ветра подхватывает его черную куртку, сверкающую ярко-оранжевой подкладкой, так что она становится похожа на крылья из шелкового огня. Я отшатываюсь назад, падая на колени. Феникс возвышался надо мной, он стоит на фоне золотого солнца, поэтому все, что я могу видеть - это силуэт и два жестких и неумолимых мерцающих глаза, уставившихся на меня.

— Все кончено, Роуз, — говорит он. — Сдавайся.

— Никогда! — выплевываю я.

Он кивает Натали, и она что-то нажимает на ее часах. Почти сразу же, тень затмевает солнце. Я смотрю вверх. Из облаков выныривает Транспортер и стремительно спускается вниз. Воздух хлещет меня по лицу, когда самолет приближается к сцене, останавливаясь в нескольких футах над платформой. Он парит так близко, что я могу увидеть девочку-подростка, машущую мне из кабины, с ухмылкой на губах.

Девушка умело поворачивает самолет на 180 градусов, и задний люк, шипя, открывается. В грузовом отсеке стоит Шивон Бьюкенен, вместе с Бастетами женщиной и мальчиком, с рыжей девочкой и немолодой женщиной-Дарклингом. У меня уходит всего минута, чтобы осознать, что эта изможденная, сломленная женщина — моя двоюродная сестра, Люсинда. Все они направляют свое оружие на меня. Я в ловушке.

— Эдмунд Роуз вы арестованы! — чеканит слова Шивон Бьюкенен.

Я перевожу взгляд на Люсинду.

— Эдмунд, это должно закончиться, — перекрикивает Люсинда рев самолета. — Ты же знаешь, Тиора хотела бы совсем иного!

Я оглядываюсь назад на подростка девушку-Дарклинга, которая смотрит на меня у подножия сцены. Ее руки прижата к груди, и она умоляюще смотрит на меня. Я закрываю глаза и прислушиваюсь к биению своего сердца, вспоминая слова Тиоры. Ненавидеть легко. Настоящей проверкой наших сердец является прощение. Я должен был послушать ее.

Прости меня, Тиора.

Я открываю свои глаза.

— Я сдаюсь.

35

НАТАЛИ

Две недели спустя. Центрум.

РОУЗ ПЛАЗА БУРЛИТ активностью. Я протискиваюсь сквозь толпу, моя голова покрыта капюшоном. Я держу свой путь в сторону Излома — осколокообразного здания, где основало свою штаб-квартиру коалиционное правительство, которое было сформировано в течение нескольких часов после капитуляции Пуриана Роуза. Несколько пар глаз смотрят в мою сторону, и люди начинают взахлеб шептаться друг с другом. Я стала довольно известна за последние дни, но я действительно не хочу внимания. Тем более не сегодня. Моя рука скользит в карман куртки, найдя желтую рукоятку ножа спрятанного там. Я провожу пальцами по слову, вырезанному по дереву. Полли. Мы отслужили панихиду по моей сестре на прошлой неделе, но это было не то, чего я хотела. У меня еще есть одно дело, которое осталось сделать.

Съемочные группы размещаются вокруг площади, в то время как рабочие спешат возвести большой деревянный крест на ней. Они готовятся к казни Пуриана Роуза через пятнадцать минут, под бдительным оком моего отца. Судебный процесс над Пурианом Роузом, состоявшийся еще две недели назад, занял всего день. Он транслировался в прямо эфире. Приговор — смерть. Эш был категорически против казни, сказав, что тогда мы ничем не лучше этого тирана, но он остался в меньшинстве. Я тоже была против этого, но по другой причине. Мой желудок сворачивается в узел, пальцы стягиваются вокруг ножа.