Крылья

– Надеюсь, и не смогут.

Сэйт только сейчас заметил, что руки Жреца напряжены и чуть подрагивают в такт мерцанию.

– Раньше здесь никто не появлялся. Почему теперь? – не удержался от вопроса он.

– Ваш отец создал защитное поле, сейчас оно не работает.

Сэйт промолчал, расспрашивать внезапного защитника, почему поле исчезло, не хотелось. Он и так предполагал ответ.

– Это ещё ничего не значит, – произнес Жрец, догадавшись, о чем принц думает. – Но Вам лучше укрыться в надежном месте. Здесь есть подземелье.

– Знаю, – подтвердил Сэйт.

– Прекрасно. Это избавит от многословных объяснений, – в голосе Жреца промелькнула нотка облегчения. – Сможете увести женщин в грот?

– Да.

– Тогда отправляйтесь, – коротко приказал Жрец и замолчал, полностью переключился на объекты перед собой.

Глава 3.3

Черное Созвездие

Вокруг царила тишина. Ни птиц, ни зверей, лишь уходящие в небо горы. Отвесные, неприступные, черные как ночь. Небо было затянуто сероватой пеленой, сквозь которую солнечные лучи не пробивались, что придавало еще более зловещую ауру этому месту. Камни, люди – если таковые и появлялись – теней не отбрасывали. Горы застилали собой горизонт. Лишали ориентации. Создавали иную реальность. Холодную, отчужденную и жестокую. Они подавляли, лишали воли, отбирали надежду на возвращение. Словно за ними ничего не было. Впрочем, как и под ними. Что находилось у подножья этих каменных стен было загадкой. Казалось, если, не ровен час, упасть, то окажешься в бесконечном полете посреди кромешной тьмы. И, возможно, это было не так уж и далеко от правды.

Вообще, в эти места не совались. Горная долина не любила чужих и расправлялась с пришлыми на раз два. Что с безрассудными смельчаками происходило, никто толком не знал. Рассказывать было некому. Отсюда не возвращались. И если некоторые ещё и могли забрести на окраину гор, то из центра горной долины не возвращался никто. Никто, кроме Князя. Князь не был чужим. Он умел управлять потоком. Быть с ним одним целым. Быть своим. Помимо Князя в горах без опаски мог находиться разве что Первый Жрец Круга Силы. Тот жил где-то в этих каменных дебрях и поток благоволил к нему, снисходительно принимая и терпя его присутствие. Быть может, потому что Жрец был древен как мир, и поток помнил его с прошлых времен? Или потому что Жрец никогда не пытался управлять им и вообще как-либо вмешиваться в дела гор? А может просто притёрлись. Что касается Князя, то тот, благодаря своему особому статусу, мог даже взять с собой попутчика. Своего раба, который как раз в это время скрывался в расщелине и наблюдал за происходящим из своего укрытия. Спрятаться, не высовываться, не дразнить неподвластную рабу Силу – это было непременным условием его появления в горах.

Сегодня была необычная ночь. Привычные для этих мест сумерки сменялись глухой, непробудной тьмой. Пелена вокруг сгущалась, воздух тяжелел и обволакивал, словно патока. Передвигаться, дышать, думать становилось всё тяжелее. Время замедляло свой ход. Поток перерождался. Где-то там в глубине он начинал оживать, шевелиться и его мерный рокот, пусть еще едва слышно, но уже доносился до вершины, на которой находились Князь и его раб. В момент перерождения поток был капризен и непредсказуем, и тот, кто им управлял, должен был познакомиться с ним заново, поприветствовать, приласкать. А раб, в случае необходимости, помочь своему Хозяину после ритуала.

Князь стоял на вершине и ждал. Не двигаясь, прикрыв веки. Вслушивался в нарастающий рокот и каким-то, только ему известным способом, общался с Силой простирающейся под его ногами. Гал едва мог разглядеть очертания Хозяина, да и то только благодаря своему второму я, даровавшему способность видеть в темноте.

Галу редко приходилось наблюдать своего Хозяина таким. Казалось, он был знаком с его любым состоянием: спокойный, горячий, задиристый, высокомерный и властный, наставляющий или с безумным блеском в глазах, застрявший между ипостасями, запутавшийся, на грани сумасшествия. Но даже мохнатая рука и безумный взгляд не производили на раба такого впечатления, как эта холодная сосредоточенность, делавшая Хозяина похожим на каменное изваяние. И хотя на мужчине не было ни княжеского плаща, ни символов власти, выглядел он не менее впечатляюще. Обострившееся лицо, мрачный взгляд, обнаженный торс… А при виде спины в шрамах становилось и вовсе жутковато.