Крылья бабочки

– Любовь… – задумчиво произнес Брендон. Он никогда не боялся любви в драматичном, слезливом понимании. Он боялся, что это чувство скует его, поработит, превратив жизнь в сплошную рутину: дом, работа, дом – скучно и однообразно. И самое печальное: какое-то время он будет искренне наслаждаться этим, а потом придет пресыщение. Оно всегда приходит. Именно поэтому Брендон обожал свою работу – извечная борьба! И ему это нравилось! Но чтобы осуществились его весьма амбициозные планы на будущее, жениться все равно придется. Он кисло улыбнулся: борьба с женой будет заключаться в споре, кто вынесет мусор или в какой супермаркет поехать за продуктами – не возбуждает… А кто скажет, что брак состоит не только из повседневных забот и житейских мелочей, получит ментальный пинок под зад. Он-то всякого повидал на своем веку: семьи у всех разные, но рано или поздно все заканчивают именно так – серо и неинтересно.

Брендон схватил кейс с документами и пошел по следам Трейси, мыслями возвращаясь к делам насущным. Он все еще хотел ее, и она отвечала, пусть и не признавалась в этом даже самой себе, и это надо как-то решать…

Клуб «Шелтер» находился в богемном Сохо и пользовался популярностью как у расслабленных зевак, пришедших посидеть в лаундже с кальяном, поглазеть на разодетых по последней моде красоток, затем уйти в ночь с одной из таких, так и у энергичной, готовой танцевать ночь на пролет публики. Музыка звучала громко, играя на нервах и пробуждая желание двигаться, жить с ней в одном ритме, от нее, казалось, не скрыться и не спрятаться, только в вип-зоне, отделенной от остального зала волнообразными стеклянными перегородками, приглушавшими звуки: можно было спокойно вести переговоры, даже ночью, и наблюдать за сценой, танцполом и баром. А остальные любители горячих тусовок и крепкого алкоголя видели закрытую площадку в ультрамариновом цвете, искажавшем действительность и дурманящем голову.

– Нет, Тони, – невозмутимо отказал Брендон. – Я могу проконсультировать, дать несколько советов, как строить защиту, но представлять в суде члена Организации2 я не буду.

– Меня ведь ты защищал! – дружелюбно попенял ему собеседник. Тони Браско владел этим и еще несколькими клубами по всему Нью-Йорку, а также парой итальянских ресторанов на Манхэттене. Среднего роста, с живым подвижным лицом и экспрессивной жестикуляцией. Его можно было назвать привлекательным мужчиной, но больше из-за харизмы нежели внешности: глаза слишком маленькие и близко посаженные, темные волосы изрядно поредели, а круглый животик не мог скрыть даже дорогой костюм. Тони был итало-американцем, рожденным в Нью-Джерси, и хотя историческую родину ни разу в глаза не видел, отношения с собратьями поддерживал тесные, отсюда и надобность в услугах адвоката.

– Тогда было другое время, – покачал головой Брендон.

Десять лет назад Тони, напуганный реальным сроком, обратился в их фирму, – как в лучшую в городе, – но маститые адвокаты, как правило, не занимались уголовными делами, предпочитая работать с исками обеспеченных клиентов или корпорациями. Но Брендон Стеклер был иного мнения – эту область права он считал наиболее интересной, – поэтому с готовностью взялся помочь Тони.

В двадцать шесть Брендон уже имел опыт защиты клиентов, обвиненных в преступлениях против государства и общества, но они не были связаны с организованной преступностью. Тогда его отец – Адам Стеклер – назвал этот шаг опрометчивым: если сын выиграет – сделает себе имя, но если проиграет – долго не сможет отмыться. Брендон был агрессивен, горяч и непреклонен, а желание померяться силами с окружным прокурором затмевало все рациональные доводы отца.

Тони обвиняли в уклонении от налогов, отмывании денег и связи с преступной семьей Гамбино3. Ему светило двадцать лет тюрьмы и гигантский штраф, но Брендону удалось убедить жюри присяжных, что одно только итальянское происхождение не делает обвиняемого членом мафии, намекая на предвзятость и расизм обвинителя. Человеческий фактор сыграл ему на руку: толерантность в то время только входила в американский нравственный уклад, и все хотели показать, что обладают этой добродетелью.

Так отвалилось два из трех обвинений, а проникновенная речь о молодом бизнесмене, оступившемся, но готовом загладить свою вину перед государством, достигла цели: Тони отделался двумя годами тюрьмы, требованием покрыть сумму неуплаченных налоговых средств и небольшим штрафом. Через год он уже разгуливал на свободе, открывая новые клубы и рестораны. Это была победа! После громкого процесса «Штат Нью-Йорк против Тони Браско» Брендон начал свое восхождение на юридический Олимп. Он стал востребованным и желанным защитником для людей богатых и известных, респектабельных и не очень, но попавших в сложную ситуацию.

– Сейчас я ничем не могу помочь мафии, – после непродолжительного молчания добавил Брендон.

– А кто говорит о мафии?! – добродушно воскликнул Тони. – Это уважаемый человек, бизн…