Крылья голубки

Из храма он зашел в свой клуб, не желая явиться в Челси во время ланча и вспомнив, что ему следует попытаться устроить себе трапезу самостоятельно. Сделав это, пусть и не вполне удачно, он бросился в глубокое кресло в огромном полутемном пустом пространстве клубной библиотеки, где ни души – ни впереди него, ни позади – не было видно, и здесь ему удалось, закрыв через какое-то время глаза, компенсировать час из потерянного прошлой ночью сна. До этого, правда, он успел – то было первое, что он здесь сделал, – написать короткую записку, каковую он отдал, с большими трудностями и колебаниями, обнаруженному в этом рождественском запустении посыльному. Ему хотелось, чтобы записка была доставлена вручную, поэтому пришлось довольно слепо довериться руке упомянутого посыльного, поскольку тот по какой-то причине не мог вернуться с подтверждением доставки. Когда в четыре часа Деншер предстал пред лицом Кейт в маленькой гостиной миссис Кондрип, он с облегчением обнаружил, что его извещение до нее добралось. Она ожидала его и в этом смысле была подготовлена, что немного упрощало дело, если «немного» – в настоящий момент – следовало принимать в расчет. Условия, в каких Кейт теперь находилась, стали очевидны ему, хотя и не вполне ясно, с той минуты, как он вошел в дом: очевидны отчасти из-за их отличия – отличия явного и наводящего на размышления – от тех, в которых ему приходилось видеть ее до сих пор. Ему приходилось видеть ее в местах более или менее великолепных: в помпезном доме ее тетки, под высокими деревьями Кенсингтона и под легендарными расписными потолками Венеции. В Венеции же в один прекрасный день он видел ее блистательной центральной фигурой великолепной пьяццы; он видел ее, в еще более прекрасный день, в своей бедной венецианской квартирке, которая тем не менее гармонировала с нею, даже в своей бедности являя хороший вкус и благородную старину; однако обстановка квартиры миссис Кондрип, даже в этой, лучшей из ее комнат, хотя и не ужасающе убогая, выглядела почти гротескно неуместной. Бледная, печальная и очаровательная, Кейт тотчас представилась Деншеру высокой иностранной гостьей в чужой стране – чужестранкой на этой тесной улочке в Челси, – которая пытается как можно лучше справиться с трудным и неприятным эпизодом, да и с самим местом ссылки. И вовсе необычайным было то, что не прошло и трех минут, как Деншер почувствовал себя определенно менее чужим в этой обстановке, чем Кейт.