Крылья пламени

Эстелла первая спустилась в катакомбы – до зубов вооруженная, в полной экипировке. Она обошла корону, сдерживаясь, чтобы не захватить ее с собой. Затем встала напротив стены, где читалась надпись «Наследие Конгломерата», и вскинула руки.

– Что ж. Время гореть.

* * *

Эстелла использовала половину своей божественной силы, чтобы сжечь каменные завалы, и чувствовала себя опустошенным колодцем. Половину пути через подземные переходы ее нес на руках Киран, и только его хоть и вымученная, но поддерживающая улыбка не дала ей упасть на колени и навсегда остаться здесь. Аарон нес на спине Астру – он аккуратно обмотал вокруг ее туловища ремни, чтобы убрать давление с ног. Хорошо, что проходы были широкими, иначе они бы передвигались слишком медленно. Небесная армия настигла бы их за считаные часы.

Эстелле удалось создать огненный барьер в стене золотого зала, а ведьмы ставили защитные барьеры спустя каждую милю. Но никто не был уверен, что они остановят Дафну.

Чтобы пересечь королевство, им потребовалась неделя. И за эту неделю по проходам не разнесся ни один смешок. Повстанцы в молчаливом безмолвии следовали за Дагнаром и Кирой, останавливались на короткие передышки и снова шли. Шли, шли, шли. Ангелы и падшие разведывательного отряда отправились вперед, чтобы узнать, как далеко от них находится выход к Утраченным землям и не поджидает ли их какая-либо опасность. Ширина проходов давала возможность летать, поэтому спустя пару суток они вернулись с единственными хорошими новостями за всю неделю – проходы чисты, а идти осталось совсем недолго.

Как только они выбрались на свежий воздух, Эстелла полностью восстановила силы. И за все дни под землей смогла сделать вдох – не только физически, но и морально. В тишине мысли пожирали ее гораздо чаще. Первые дни единственное, что она перед собой видела, – горящие черные перья и окровавленную спину. Находясь на руках Кирана, она глотала беззвучные слезы, и только его крепкая дружеская хватка не давала ей провалиться в бездну отчаяния.

Никто не спрашивал, где их командир.

Все и так это понимали.

Эстелла пересекала Утраченные земли в рядах атакующего отряда и видела их опущенные головы и потерянные лица. Вырвать из отряда Альянса командира – вырвать у каждого из повстанцев сердце. Какими бы сильными ни были Пылающие, какими бы жестокими и беспощадными ни были ангелы и падшие, огонь в их глазах гаснет, когда рядом нет командира. Поэтому Эстелла шла чуть впереди, высоко подняв подбородок и сделав равнодушное выражение лица, хотя хотелось упасть на выжженную землю и во весь голос зарыдать. Она не собирается занимать место Илая, потому что скоро он вернется. Но сейчас атакующим нужен тот, кто сможет его заменить.

Им нужен лидер.

И им станет Эстелла.

Спустя сутки после того, как они выбрались на Утраченные земли, им удалось разбить небольшой лагерь. Они остановились на так называемом островке, где сохранилась после войны хоть какая-то жизнь. В пролеске даже был ключ с бьющей из-под земли водой, поэтому им удалось умыться, а некоторые даже не постеснялись и разделись, чтобы смыть с себя недельную грязь.

Эстелле, честно говоря, было плевать, поэтому, когда до нее дошла очередь, она тоже начала раздеваться.

– Ты сдурела? – возмутился Аарон и закрыл ее своей широкой спиной и распахнутыми крыльями.

– Пусть пялятся. Я не особо стесняюсь.

– Чтобы он мне голову открутил за то, что я это допустил? Нет уж, Солари, спасибо.

Эстелла замерла, так и не сняв до конца экипировку, затем на лице впервые за эти дни распылалась легкая улыбка.

– Не такой он и кровожадный.

– С тобой, возможно, нет. Но я насытился его мерзким характером за два проклятых века.

А вот Эстелла не успела. Ей бы, наверное, всегда было его мало. Она перестала отрицать очевидное на пустоши, когда к ней пришло осознание, что он мог погибнуть. Что та секунда, когда его крылья полыхали огнем, а тело неслось в воды Бесконечного океана, могла оказаться их последней.

Она любила Илая.

Всей душой, всем сердцем его любила с тех самых пор, как он завалил ее на первой тренировке, после чего Эстел-ла чуть не расшибла ему кулаком лицо. С тех пор как увидела его на носу корабля, пока он кормил шоколадом щенка. С тех пор как он нес ее на руках – пьяную и бормочущую какую-то чушь – в комнату в Проксе, после чего сказал, что она красивая. С тех самых пор, как она увидела в Невесомье его Путь.

Он всегда был рядом. И он любил ее. Боги, он на самом деле ее любил, а Эстелла даже не догадалась, что все это время он подвергался воздействию Дафны. Что Илай, ее несносный и любимый Илай, страдал глубоко внутри и хотел, чтобы они его услышали.

Эстелла его любила. И Дафне не удастся разрушить их чувства.

Она выгрызет ей глотку.

За ложь.

За смерти.

За ее любимого.

– Долго будешь стоять?

– А?

Эстелла очнулась и оглядела пролесок. Повстанцы закончили перекусывать и собирались в дорогу.

– Пять минут, – бросила она и продолжила раздеваться.