Крымская кампания 1854 – 1855 гг.

Конечно же были и такие, кто не любил его и не доверял его статьям. Их раздражал неизменный оптимизм Рассела, они находили едкий сарказм репортёра проявлением дурного вкуса. Их обижали прямые высказывания Рассела в адрес генералов и офицеров штаба. Такие люди старались не замечать его, избегая даже здороваться с ним. «Если сообщить миссис Диксон

, — писал отцу офицер 7-го полка, — что корреспондент «Таймс» Рассел ирландец по национальности, она сразу же поймёт, можно ли доверять его рассказам»

.

Капитан Клиффорд высказывался ещё более открыто: «Это вульгарный ирландец, католик (которого, впрочем, мало заботят вопросы религии). Но этот человек, несомненно, обладает хорошо подвешенным языком и имеет бойкое перо, прекрасно поёт, с удовольствием пьёт чужой бренди, готов выкурить столько чужих сигар, сколько ему позволят эти глупые молодые офицеры. Большинство в лагере считает его весёлым и компанейским парнем. У него несомненный дар выуживать информацию, особенно у тех, кто помоложе. И я уверяю вас, что не один дворянин задумывался над тем, стоит ли протянуть руку для пожатия джентльмену с такой сомнительной репутацией. Откровенно говоря, он не принадлежит к числу тех, кто пользуется авторитетом и уважением в нашем кругу»

.

Рассел не скрывал своей неприязни к генералам, которые не удостаивали его даже рукопожатия, и в особенности к лорду Раглану. И у него были все основания для такой неприязни. Так, например, перед поездкой в Крым редактор Джон Делейн уверял Рассела в том, что лорд Хардиндж лично распорядился предоставить ему место на пароходе вместе с гвардейцами. Но когда журналист прибыл в Саутгемптон, выяснилось, что никто понятия не имел о его прибытии. Поэтому Расселу пришлось самостоятельно добираться до Мальты. С большим трудом, с помощью одного из служащих порта Рассел получил место на транспортном судне, отправлявшемся в Галлиполи. В Турции ему отказали в жилье и питании, а когда он обратился к армейскому командованию с просьбой предоставить ему место на пароходе, то вновь получил отказ. «Мне приходится голодать

, — жаловался Рассел Делейну, — на случай, если армия остановится лагерем вне населённого пункта, у меня нет даже палатки. Но если бы она у меня и была, я очень сомневаюсь, что сэр Джордж Браун позволит мне установить её в расположении войск. Все мои попытки получить лошадь не увенчались успехом… Мне приходится жить в свинарнике».

Через месяц Рассел узнал, что Делейну удалось получить для него разрешение жить и питаться с армией. Но к тому времени критические статьи по поводу организации и управления армией рассорили его со всеми старшими офицерами. Несмотря на то что пока ещё не назывались конкретные имена, Рассел успел раскритиковать медицинское управление «за постоянное отсутствие внимания к больным», службу генерала Джорджа Брауна «за подготовку к размещению войск в Галлиполи, которую даже нельзя было назвать подготовкой». Службе генерал-квартирмейстера досталось за неудачный выбор места для военного лагеря, а генерал-адъютанту — за постоянное пьянство британских военных, которое «успело превратиться в самое большое зло в армии союзников». Управление войсками было «неудовлетворительным», контраст с французами — «поразительным». Большинство из приведённых Расселом фактов были правдивыми, но журналист не очень удивился, когда купленная им и установленная в лагере лёгкой дивизии палатка вскоре была унесена ветром. Возможно, это произошло потому, что она была бракованной и не отвечала армейским стандартам. Но многие считали, что это произошло из-за того, что палатка принадлежала грубияну журналисту «этой чертовой «Таймс»».