Крымская война

Поначалу Меншиков действовал достаточно решительно. Сразу после своего приезда на встрече с великим визирем он заявил, что не сможет вести переговоры с Фуадом-эфенди, так как не доверяет ему. Министр иностранных дел немедленно подал в отставку и был замещен другим чиновником. 24 февраля (8 марта) посол был официально принят султаном, вслед за чем на частной аудиенции князь передал Абдул-Меджиду личное письмо Николая I. «Весьма далек я, – писал император, – Высокий и державный друг, от намерения подвергнуть Ваше правительство распрям с другими державами, либо предложить Вам нарушение какого-либо условия, основанного на трактате, состоящем доныне в силе и обязательном для Турции. Но, с другой стороны, в нынешнем вопросе, я должен советовать Вам сохранение прав, освященных веками, признанных всеми Вашими славными предшественниками и подтвержденных Вами самими, в пользу Православной Церкви, которой догматы исповедуют многие из состоящих под Вашим владычеством христиан, а равно и наибольшая часть моих подданных. Если сохранение сих прав и документов, дарованных Вашею волею и верховной властью, повело бы к какому-либо замешательству, или если бы вследствие того Ваши владения были угрожаемы опасностью, то подобные события укрепили бы еще более Ваш союз с нами и повели бы к соглашению, которое положило бы конец требованиям и притязаниям, несовместным с независимостью Вашего правительства и со внутренним спокойствием Вашей Империи».

Илл. 11 Неизв. авт. Султан Оттоманской империи

Абдул-Меджид I. 1850-е

Султан заявил о готовности устранения недоразумений, но на самом деле они только начинались. Отставка Фуада продемонстрировала уровень влияния России и вызвала сильнейшее недовольство других держав. Результаты не замедлили проявиться. В переговорах, которые посланец российского императора вел с турками с 4 (16) марта по 9 (21) мая 1853 г., Меншикову заочно, но весьма активно противостоял посол Великобритании лорд Стратфорд Каннинг – личный враг Николая, отказавшего ему в агремане в 1832 г. при назначении послом в Россию. В Лондоне у Каннинга была репутация блестящего знатока Турции и противника кабинета Дж. Абердина в палате лордов. Таким образом, отправляя его в Константинополь, премьер-министр решал несколько задач одновременно.

Каннинг прибыл в столицу Порты 5 апреля и сразу же приступил к действиям, фактически управляя действиями турецкой стороны и подталкивая ее к срыву переговоров с Меншиковым. Возможно и не желая (как он сам утверждал), чтобы русско-турецкие отношения вошли в кризис, который закончится войной, этот британский дипломат сделал всё возможное для того, чтобы события развивались именно по этому сценарию. В любом случае его действия полностью соответствовали страхам и опасениям «туманного Альбиона».

Британский посол нисколько не симпатизировал Оттоманской империи: в переписке с Пальмерстоном3

он называл особенности ее управления – тотальная коррупция в административном аппарате, беспорядок в государственных финансах, насилие и обман в каждой отрасли государственных доходов и т.п.

Для предвоенного периода состояние османских финансов действительно было не блестящим. Еще в 1839–1841 гг. один из наиболее активных сторонников политики танзимата Решид-паша попытался обсудить с британскими банкирами возможность внешнего займа. Главным условием его предоставления была передача кредиторам таможенных поступлений от Константинополя, Салоник и Смирны. Но финансисты потребовали и гарантий собственного управления средствами, на что правительство отказалось пойти. Финансовое положение Оттоманской империи постоянно ухудшалось. В 1840 г. в Турции были введены бумажные облигации казначейства, выкупаемые через 8 лет, под 12,5% до 1844 г. и под 6% после. Несмотря на большой номинал, усложнявший широкое применение облигаций, это было введение бумажных денег в Турции.

Ситуация не выправилась. Объем бумажной денежной массы в Турции постоянно рос. В 1844 г. расходы империи составили 150 млн пиастров (из них на двор султана – 60 млн) при государственном долге в 349,5 млн пиастров. В 1848 г. Решид основал Константинопольский банк, но в 1851 г. он обанкротился, не выдержав соперничества с иностранными конкурентами. Из-за постоянного кризиса финансы постепенно подошли к опасной грани. Ряд неурожаев, восстание в Боснии, военные расходы – банк не смог вынести совокупности этих нагрузок. В том же году Решиду удалось добиться подписания договора с Францией о выделении кредита в 55 млн франков, но визирь-реформатор вскоре был отправлен в отставку, султан отказался ратифицировать соглашение, и от него отказались (правда, Константинополю пришлось выплатить компенсацию в 2,2 млн франков). Турецкий дебют на международном банковском рынке был крайне неудачным, а отставка Решида законсервировала привычную финансовую политику, на которую так критически смотрел представитель Лондона.