Крымская война. Соотечественники

Впрочем, каплей лишь делал вид, что сердился. Ему нравился маленький савояр; к тому же мальчишка приносил группе вполне ощутимую пользу. В ночь восстания, после того как волна мятежа, вырвавшись из парижских предместий, захлестнула центр города, кто, как не малыш Мишо, показал им, как забраться, в обход всех караулов, на крыши Елисейского дворца? Только благодаря ему они стали свидетелями того, как восставшие вытряхнули Наполеона III из кареты и торжественно препроводили в тюрьму Мазас. Белых, Змей и Карел и малыш Мишо последовали за процессией в лучшем стиле фанатов паркура – поверху, над мостовыми, заполненными вооруженными толпами, прячась за трубы и мансарды. И успели увидеть, как за плененным императором захлопнулась кованая калитка.

Дело, казалось, было сделано: можно покидать Париж и отправляться через Руан, в Нормандию, по заранее намеченному маршруту отхода. Но Белых ждал; на настойчивые вопросы Фро и Лютйоганна – что они, собственно, забыли в Париже и долго еще будут торчать в грязных кварталах по соседству со всякими мизераблями? – он хмурился и неизменно переводил разговор на другие темы.

Спецназовцы, народ дисциплинированный, ни о чем не спрашивали. И так ясно, что у командира имеется некое задание, оглашать которое он пока не хочет. Или не может. А пока они раз в три дня меняли базы да выбирались порой в город – посмотреть, послушать, вдохнуть воздух Парижа, в очередной раз скинувшего законную власть.

Но седьмой день на афишных тумбах запестрели листки с воззваниями «Июньского комитета» (так называли себя вожаки восстания). Листки сообщали о грядущем судебном процессе; парижанам предлагалось прийти на площадь Отель-де-Виль, дабы высказать свою волю. Прочтя воззвание, Фро нахмурилась, закусила губу: «Mon cher ami, я не питаю особой любви к нынешнему императору Франции, но не забывай – эта площадь когда-то называлась Гревской. Здесь жгли, вешали и колесовали и до Революции, а в 1792-м впервые опробовали гильотину. Право, мне страшно за бедняжку Луи-Наполеона!»

III

Париж, квартал Сен-Дени

Рация тихо пиликнула. Каплей потянулся к ней и замер, поймав недоуменный взгляд Змея. По очереди взглянул на каждого, кто сидел за столом.

Фро. Гринго. Лютйоганн. Карел. Вий. Змей.

Все здесь.

Коробочка настырно пищала.

– Никто на рации не сидит?

Белых отжал тангенту.

– Снарк в канале, прием.

– Капитан-лейтенант Белых? Говорит Фомченко. Вы в Париже?

«Нет, б…, в Кзыл-Орде! В городской застройке «потаскун» бьет на пять кэмэ максимум…»

– Так точно, товарищ гене… простите, откуда вы?..

– Жду вас через тридцать минут на бульвар де Тампль, возле Театр-Лирик. Отбой.

Коробочка замолкла

– Жорж, друг мой… – голос Фро был полон яда. – Женераль Фомченко́ приглашает нас в театр? Если да, то это неучтиво – оставить даме полчаса на туалет!

* * *

Белых шагал вдоль бульвара, насвистывая на ходу веселенький мотивчик. Цилиндр, жилетка под распахнутым сюртуком, тонкая тросточка – рантье или мелкий торговец, из числа тех, кому доход не позволяет перебраться в квартал Марэ, а амбиции запрещают селиться в Латинском квартале. Змей в обычном своем прикиде (блуза мастерового, широкие штаны, потертое кепи) следует чуть позади, цепко оглядываясь по сторонам. Фро под ручку с Лютйоганном фланируют по другой стороне – парочка небогатых буржуа. Гринго, в облачении возчика, зажав под мышкой длинный, оплетенный кожей бич, отстает на двадцать шагов, контролируя обе группы.

От толпы у афиш отделилась приземистая фигура и двинулась навстречу. Мужчины остановились, когда их разделяло пять шагов, несколько секунд изучали друг друга, шагнули навстречу, протягивая ладони для рукопожатия.

– За углом ждет фиакр, – сказал генерал. – Дайте знак своим друзьям, пусть найдут экипажи и следуют за нами. Оружие при вас?

Белых похлопал себя по левому боку.

– Сейчас оно вам не понадобится. Едем ко мне на квартиру. В дороге молчите – сейчас в Париже только ленивый не стучит в этот их «Июньский комитет».

* * *

– …Прошу выполнять распоряжения его превосходительства, как мои собственные.

Великий князь сделал паузу и добавил, слегка понизив голос:

– Прошу меня извинить, Игорь Иванович, но этого потребовали обстоятельства. Желаю вам и вашим друзьям удачи.

– Такие вот дела, товарищи. – Фомченко закрыл ноутбук. – До окончания операции поступаете в мое распоряжение.

Как бы Фро не взбрыкнула, встревожился спецназовец. Она к такому тону не привыкла, все больше лесть да уговоры…

«Товарищи», сидящие на двух канапе, дисциплинированно молчали.

– Прошу извинить за некоторую театральность с этой записью, но иначе вы не поверили бы, что распоряжения на самом деле исходят от великого князя. Ситуация сейчас такова, что план операции надо срочно менять.