Крымская война. Соотечественники

– И ради этого «семейного дела» мы отправляем в Марсель цельную французскую армию. Авиатендеры, видимо, с ними пойдут, Реймонд Федорыч?

– Сначала надо туркам хребет сломать. Уж очень крепко они сидят в проливах. Потому и тороплю: Особая бригада должна быть готова, самое позднее, к началу июля.

– Что же, за Дунай, на Силистрию? – промедлив, спросил мичман. – А там снова в 77-м – Шипка, Плевна?

– Сперва да, на Силистрию. А там, глядишь, турки и станут посговорчивее, обойдемся без Шипки. Что до Парижа – вы сильно удивитесь, когда узнаете, кто приложил руку к тамошней заварушке.

III

Близ Евпатории

Готовясь к поездке, Адашев, теперь командир отдельной мотострелковой роты, припомнил многое из того, что юнкерам доводилось видеть в 17-м и 18-м – кому в Киеве, кому в Москве, а кому и в Петрограде. Процессия получилась на славу: впереди легковой «Рено», на крыльях лежат, выставив вперед штыки, суровые юнкера; за ним михеевский «Ланчестер» («Шошу» заменили выклянченным у «потомков» пэкаэмом). Дальше – два грузовика, над кузовами которых колышутся фуражки и штыки константиновцев, еще один «Рено» и «Остин», грозно поводящий «максимами».

Борта грузовиков завесили кумачовыми транспарантами с надписями Vive le prince Napolйon! и A bas l'usurpateur![9]

и неизменным Liberté, Égalité, Fraternité. А над легковушкой, на двух длинных хворостинах, красовалось полотнище с призывом Dieu, punir l'Angleterre![10]. Плакат вызывал нервный смех у тех, кому доводилось видеть германские и австрийские газеты 1914 года.

Наглядную агитацию дополнили пачки листовок. На одной стороне такой листовки красовалась карикатура на Луи Наполеона, на другой был напечатан призыв вступать в ряды libertй Corps. Особой нужды в этом не было: те, кто остался в лагере, и так принесли присягу принцу Наполеону; отказавшиеся томились в казематах севастопольских фортов. Пленным англичанам и туркам такого выбора не предоставили: их небольшими партиями вывозили на пароходах в Таганрог, откуда отправляли в великороссийские губернии, в города Поволжья и дальше, за Урал, на каторгу. Николай Первый не собирался миндальничать с интервентами.

Сегодняшнее мероприятие имело целью поднять дух волонтеров «Корпуса Свободы». Колонна прокатилась сквозь лагерь под нескончаемые овации, после чего начался митинг – в лучших традициях 1917 года. Для этого на «Адаманте» позаимствовали громкоговорители, и их утробный рев произвел на французов неизгладимое впечатление. Кульминацией стало обращение принца Наполеона к соотечественникам, зачитанное под звуки «Марсельезы» прямо с броневика. Адашев, с самого начала собиравшийся использовать «Остин» в качестве трибуны, был удивлен, когда матрос с «Адаманта», возившийся с усилителем, поперхнулся и заржал при виде офицерика в ярко-красных шароварах, толкающего речь с пулеметной башни.

Назад возвращались затемно. Адашев пригласил в машину двух французов, отправлявшихся к спешно формируемому штабу «Корпуса Свободы», и всю дорогу слушал трескучие тирады о том, что «истинные сыны belle France готовы умирать за принца Наполеона». А также бесконечные проклятия на головы островитян, поссоривших ради своих торгашеских планов Россию и Францию, коим «самим Провидением назначено быть союзниками и совместно устанавливать разумный миропорядок». Командир константиновцев думал о своем – Зарин распорядился выделить дюжину самых отчаянных юнкеров для спешно создаваемой «команды особого назначения». Кроме юнкеров, к ней приписали полтора десятка офицеров-кавалеристов из числа спасенных на «Живом» – все как один невысокие, крепкие, с блеском в глазах. А куда без него? Не всякому достанет храбрости прыгать во вражеские тылы с аэроплана на шелковых зонтиках…»

IV

Гидрокрейсер «Алмаз»

– …Таким образом, бригаду мы укомплектуем за месяц. В нее войдут: стрелковый полк двухбатальонного состава, кавэскадрон, мотострелковая рота, автоброневой дивизион, артдивизион, саперная рота, взвод осназа. Личный состав на три четверти местный, из офицеров наших – примерно половина. Командует бригадой генерал Стогов. Желающим ознакомиться подробнее – вот, прошу.

Зарин положил на стол пачку листков, отпечатанных на принтере.

– Вы позволите, Алексей Сергеевич? – спросил генерал.

Командир «Алмаза» кивнул.

– Как вы помните, наша задача – поддержка Дунайской армии. Решено не дожидаться, когда бригада будет сформирована полностью. Поможем предкам артиллерией: в дивизионе семь шнейдеровских мортир и пять осадных пушек образца 1877 года. По оценкам инженер-генерала Тотлебена, больше недели под их бомбами туркам не выдержать. Кстати, он тоже собирается к Дунайской армии, хочет посмотреть нашу артиллерию в действии.

– А как их доставить на место? – спросил Андрей. – Мортиры, наверное, немало весят?

– Конными запряжками, как и полевые орудия. На германской возили – небыстро, зато надежно.