Крымский Джокер

нее… Ну, как если бы ты в своей школе на переменке подружкам рассказывала… Но без

трёпа!

Марина перестала жевать. Потом как-то совсем по-взрослому посмотрела на Лидию Пет-

ровну и спокойно досказала:

- Да он и не пьяный совсем был. Он, пока Кольки не было, всё на мою грудь пялился,

слюной исходил. Потом подрались они. Но этот, хитрый бес, какие-то приёмы знает – сва-

лил Котика – вот уж не подумала бы! А потом, чтоб Колька зла на него не держал, заказал

шампанского и пятьсот баксов ему, как бы за ущерб, дал.… Ну это и понятно - он же пер-

вый начал…

Лидия Петровна со значением посмотрела на Гриба. Тот хмурился, окутав себя трубоч-

ным дымом, и сосредоточенно, стараясь не пропустить ни слова, слушал Маринку.

- Пять сотен долларов? Ты не путаешь ничего, девочка?

- Да нет же, говорю… потом они меня домой подвезли, и этот весёлый дядька ещё попро-

сил Николая до вокзала его подбросить. Всё шутил, что впервые за проезд до вокзала

пятьсот баксов платит. Ну и всё… Они к нам во двор заехали, а потом я домой

побежала…

Железная Лида задумалась. Потом опять глянула на Ломакина. Тот отозвался из своего

угла:

- А как они отъезжали, ты видела?

149

- Неа… Я же спешила очень – родители должны были вернуться, а они не очень…ну…то,

что я с Колей встречаюсь…

Ломакин в задумчивости часто закивал:

- Так-так-так… Понятно. Ты где живёшь, дочка?

-На Руставели.… Там, где стадион.

Василий Иванович отложил в сторону свою трубку и поднялся из-за стола. Потом подо-

шёл к ней, и, откашлявшись, погладил Маринку по голове:

- Спасибо, тебе, дружок. Пойдём, сейчас такси вызовут - и тебя в школу отвезут. Первый

урок, небось, пропустила?

Марина кивнула и тоже поднялась. Возле самой двери она обернулась:

- Кольке скажите, что сегодня у меня бассейн в пять, ладно? – потом, остановилась, что-то

припоминая, и добавила – А ещё этот мужик фамилию свою сказал. Ну, когда мирился…

Лидия Петровна и Ломакин замерли.

Марина наморщила свой аккуратный лобик:

- Фамилия тоже какая-то смешная. Как из сказки про золотую рыбку… Корытин по-мое-

му.… Точно-точно – Виктор Корытин… Я ещё про разбитое корыто подумала.… А что вы

на меня так смотрите?!

В следующие мгновения Мариночка чуть не написала в трусики от охватившего её ужаса.

Действительно, на Афанасьеву смотреть было жутковато. Её морщинистое лицо стало по-

хоже на треснувшую во все сторону стеклянную маску, на которой чёрным огнём полыха-

ли глаза. Она пристально ещё с полминуты смотрела на перепуганную девушку. Потом, не

открывая губ, прошипела:

- Забудь эту фамилию. Навсегда, - и добавила чуть слышно, – если жить хочешь…

* * *

Толстый проснулся в купе поезда «Киев – Симферополь», и первым делом побежал в

туалет. Выпитые им на вокзале в бистро три больших бокала пива настойчиво просились

наружу. В дальнем туалете было занято. А в туалет возле купе проводников ломиться не

было смысла – он с самого начала пути был закрыт. Но отлить хотелось просто невыноси-

мо.

Володя прошёл в другой вагон, оказавшийся плацкартным. Здесь ему повезло – прямо

перед ним из туалета вышла женщина с ребёнком. Толстый залетел в дверь и сразу стал

расстегивать ширинку. Облегчившись, он не спеша, вышел в тамбур своего вагона, заку-

рил и посмотрел в запотевшее окошко.

Мимо проносились украинские сёла, плотно укрытые первым снегом. Огромные белые

поля, напоминающие арктические пустыни, чередовались с ветвистыми сказочными дере-

вьями дремучих вековых лесов. Так он и простоял, вглядываясь в пролетавшие пейзажи,

пока не докурил.

И когда уж совсем собрался выйти из тамбура, его внимание привлекла интересная кар-

тинка. Возле закрытого переезда друг за другом стояли роскошный сверкающий джип

«лексус» с киевскими номерами, и, непонятно как перемещающийся в пространстве трак-

тор на кривых колёсах, забрызганный навозом по самую крышу.

Володя проводил глазами странную парочку. Потом бросил окурок в консервную банку,

приделанную к решётке стекла, и подумал:

150

«Вот он, символ нашей эпохи. Блеск и нищета.… А переезд закрыт. И для первого и для

второго. Поэтому и приходится им мириться с таким соседством. Один смотрит на свер-

кающего мощного соседа с завистью пьяной и лютой. А тот, в свою очередь, с отвращени-

ем и презрением поглядывает на какое-то странное, всё в гавне, существо, расположивше-

еся рядом. Конечно, из такого соседства мало что хорошего может получиться. А моё где

бы было место на этом переезде? Где-то посередине, пожалуй. Хотя теперь на своём но-

вом «Пассате» я вполне могу и рядышком с «лексусом» пристроиться! Но это же всё ил-

люзии - переезд всё равно для всех закрыт!»

Пофилософствовав таким образом, он открыл дверь в переход между вагонами, набрал

полные лёгкие свежего морозного воздуха, резко выдохнул и не торопясь пошёл в своё

купе.

Там Володя завалился на мягкий диван, свесив в сторону обутые ноги.

В спешке на вокзале, Толстый схватил билет в спальный вагон, и теперь об этом совсем

не жалел. Вагон оказался почти пустым. Соседнее место было не занято, и поэтому можно

было всласть отоспаться. И привести в порядок мысли, перемешанные в весёлую пьянова-

тую кашу событиями последних двух дней.